Малая Глуша. Мария Галина

Чтение книги онлайн.

      – Да, да, – согласился дежурный врач, – уже знаем. Есть он, кстати, отказывается. Насильно приходится кормить.

      – Я – проклятый пожиратель моха, – вновь сказал Бабкин.

      – Ясно, – опять согласился врач.

      – Звать-то тебя как, мужик? – дружелюбно спросил Вася.

      – Проклятый…

      – Вася, ты же видишь, он зациклился.

      Больница больше не вызывала у Петрищенко ностальгии. Ей хотелось уйти отсюда поскорее, пока больница не засосала ее, как она в конце концов делает со всеми.

      – Родственники у него есть? – спросила она.

      – Сестра приезжала. Из Конотопа. – Врач вздохнул.

      – А… улучшения не наблюдается?

      – Нет. Хроника. Похоже, он тут надо-олго останется, – с плохо скрытым удовольствием произнес врач.

      Диссертацию пишет, зуб даю, с отвращением подумал Вася.

      – Понятно, – сказал он вслух. – А теперь это… выйдите, доктор.

      – Вы что себе…

      – Под мою ответственность, Ашотик, – сказал завотделением.

      – Это… Если каждый.

      – Ашотик, это из СЭС-2. Ты же знаешь, у них своя специфика. Да, и отдайте Бабкина теперь мне.

      – Ну…

      – Я проклятый, – сказал Бабкин.

      – Да-да, – согласился Вася, – послушайте, а может, это, дать ему?

      – Что? – удивился Ашотик.

      – Ну, мох… пусть себе жрет. Если хочет.

      – Не положено, – рассеянно ответил Ашотик.

      Казалось, он утратил всякий интерес и к Бабкину, и к его посетителям. С миг потеребив карман халата, он развернулся, пожал руку завотделением и, насвистывая, вышел.

      Дождавшись, пока за врачом закроется глухая дверь, Вася на миг склонился над койкой, проведя сложенными ладонями сверху вниз, потом пожал плечами и оглянулся на Петрищенко.

      Рядом со скамейкой торчали из земли сухие астры. Худая бело-серая кошка появилась откуда-то из-за урны и стала тереться о ноги.

      Из окна пищеблока несло вареной капустой и дезинфекцией. На соседней скамейке желтая опухшая женщина тихо разговаривала с другой – худой и пожилой. Опухшая была в байковом халате и пуховой мохеровой кофте, пожилая – в сером пальто. Между ними на столе лежал пакетик с конфетами, и опухшая время от времени разворачивала очередную конфету и торопливо бросала ее в рот. Весь асфальт был усеян блестящими бумажками.

      Если бы Катюша сошла с ума, она бы, наверное, выглядела похоже. Только Катюша никогда не сойдет с ума. Скорее у остальных крышу снесет. Интересно, эти сны, которые мне последнее время… это ее работа? Или это я сама?

      – Не волнуйтесь вы так, Лена Сергеевна, – тихо сказал Вася.

      Интересно, думала Петрищенко, отвечает ли человек за то, что творится в его голове даже во сне? Ведь это же его собственный мозг! Или все-таки не отвечает?

      – Хотя, – продолжал Вася, – я и сам расстроился, ей-богу. Паршиво. СКАЧАТЬ