Ортодокс (сборник). Владислав Дорофеев

Чтение книги онлайн.

      Но это и есть главный вопрос!

      И никакой иной вопрос невозможен до тех пор, пока мы не ответим на вопрос – почему больница призвана спасать человеческую оболочку?!

      Спасать затем, чтобы носитель, хозяин оболочки, мог завершить земные дела.

      Больница – это очевидно Божье дело.

      Больница – это передышка на земном пути, это – возможность промыслить себя и свое тело, и обрести новые силы на то, чтобы обрести новые силы и возможности на пути к земной цели.

      Больница настраивает наш земной инструмент.

      Здесь людей вытаскивают за уши с того света, на этот свет.

      Жизнь человеческая, земная жизнь человека подвешена на ниточке, и даже не на ниточке, а на тончайшем волоске. И волосок этот не в человеческой руке. А в надчеловеческой руке.

      Ничтожная грань отделяет человека от смерти. Такой грани практически и нет.

      Больница затягивает. Посильнее монастыря.

      Ибо больница лечит телесное, что ближе нам, по привычке.

      С духовным же знакомимся долгое время лишь сердцем, и лишь спустя длительное время осознаем. Потому привычки телесные сильнее.

      Если я – Иов, то я попал по назначению. Больница смиряет и учит терпению.

      В невероятных нищенских условиях спасают здесь народ, людей, их тела и продляют земную жизнь (до половины) для душ, многих тысяч, миллионов душ, телесная оболочка которых повреждена. Ведь чаще именно в результате действия душ и мозга – тело страдает, видоизменяется, болит.

      После первой недели в больнице больница начинает раздражать, причем это происходит/наваливает внезапно, обрывно – медлительность, неорганизованность, непрофессионализм врачей и сестер, по большей части слабой квалификации, и уж точно не самой высокой сноровки и еще меньшего часто ума и знаний. И единственно, что их оправдывает и единит – это служение больнице, которая часть Божественного устройства на земле.

      Больница – это женское царство.

      Больница – прежде всего под мать. И дело не в надписях на дверях – «туалет для матерей», «буфет для матерей», «что-то еще для матерей».

      Дело в самом устройстве больничной жизни, в организации ее и ритме, последовательности и порядках.

      Я поймал стороннее ощущение ревности, – совсем не обнаруживаемой внешне, явно, в действиях или словах, – со стороны женского больничного сообщества, меньше со стороны медперсонала, в полной мере от «мамочек», ревности простой и грубой: мол, получается, что он/отец/мужчина может, может не хуже женщины ухаживать за больным ребенком.

      Да. Могу! Не хуже. Может и лучше.

      Но я испытываю уже не усталость – а это скорее чувство прострации.

      Закрываю глаза и сразу погружаюсь в видения и образы. Картинки теснятся и толкаются. И нет на них управы. Кроме воли и характера, и цели жизненной!

      Тени прошлого бродят по больничным коридорам. И это не аллегория.

      Остановись СКАЧАТЬ