Беглые в Новороссии (сборник). Григорий Петрович Данилевский

Чтение книги онлайн.

      – Лови и остальных.

      – Нельзя-с, в уезд господина Сандараки перебежали, граница-с тут за рекой…

      – Вот и толкуйте с нашими обычаями, беда-с! Кого же поймали?

      – Да из бунтовавших главного только не захватили. Он еще ночью бежал, сказывают, в лиманы, к морю. Да он и в поджоге не участвовал-с, как показывают.

      – Главный? Кто же он? Как о нем говорят?

      – Будто бы из бурлаков-с, Левенчуком прозывается… Он за эту девку их высокоблагородия-с… за нее и буйствовал, и других подбил…

      Подкованцев также подошел к полковнику, взял его под руку и отвел к окну.

      – Экуте, моншер[56]. Ты мне скажи, по чистой совести, украл ты девку эту? Ну, украл? Говори. Ты только скажи: я на нее взгляну только, а в деле ни-ни; как будто бы ее и не было… слышишь? Я только глазом одним взгляну!

      – Ей-богу же, это все враки! Никого у меня нет!

      Подкованцев почесал за ухом. Серые глаза его были красны.

      – Ну, Васильев, – обратился он к сотскому, – заковать арестованных и препроводить в город! Отпускай понятых из первой слободы, а там бери новых и так веди до места… Марш!

      – Насчет же опять той лошади убитой, бурлацкой, – спросил сотский, – как прикажете? Это их человек убил…

      – Как приказать? Сними с нее кожу, и баста!.. На сапоги тебе будет! Ведь тоже беглая!

      – Теперь же мы в банчишку, сеньор! – весело заключил исправник по уходе сотского, обращаясь к хозяину. – А вы, мейн герр, хотите? – подмигнул он Шульцвейну.

      – Нет, пора домой-с. В степь-с надо.

      Колонист походил еще немного возле окон, взял шапку, простился и уехал, вздыхая.

      Исправник же до поздней ночи попивал морской пунш, то есть ром с несколькими каплями воды, играл с Панчуковским в штос, выиграл десять червонцев, поцеловал хозяина в обе щеки, сказал: «Не унывай, Володя! Мы дельце обделаем и с виновных взыщем!» – и уехал, напевая романс: «Моряк, моряк, из всех рубак ты выше и храбрее».

      – Адьё, милашка! – крикнул он Панчуковскому уж из-за ворот и прибавил: – Слушай, сердце! Мне часто в голову приходит: как я умру? Своею смертью или не своею? Был я в походах с Нахимовым и чуму перенес… Бог весть! Стоит ли об этом думать!

      – Как кому!

      Исправник уехал.

      – Ворота, однако, на запор отныне постоянно, – сказал полковник слугам, – благо, что отделались от одной беды, надо вперед остерегаться еще более…

      – Аксютку же прикажете выпустить теперь? – спросил Абдулка по отъезде исправника, ухмыляясь и раздевая барина в кабинете.

      Полковник развалился на диване и зевнул.

      – Оксану-то?

      – Да-с, что ее теперь держать? Мы разыщем другую…

      – Нет! Пусть, Абдул, она еще поживет. Я поеду пшеницу на хутора молотить, так ты ее тогда вперед доставишь… Да не забудь и самовар туда с провизией отправить: а то я тогда без чаю там просидел.

      Полковник СКАЧАТЬ