На японской войне. Викентий Вересаев

Чтение книги онлайн.

      В приемную прибывали все новые партии больных. Солдаты были изможденные, оборванные, во вшах; некоторые заявляли, что не ели несколько дней. Шла непрерывная толчея, некогда и негде было присесть.

      Пообедал я на вокзале. Воротился, прохожу через приемную мимо перевязочной. Там лежит на носилках охающий солдат-артиллерист. Одна нога в сапоге, другая – в шерстяном чулке, напитанном черной кровью; разрезанный сапог лежит рядом.

      – Ваше благородие, явите милость, перевяжите!.. Полчаса здесь лежу.

      – А что с тобой?

      – Ногу переехало зарядным ящиком, как раз на камне.

      Вошел наш старший ординатор Гречихин с сестрою милосердия, которая несла перевязочные материалы. Он был невысокий и полный, с медленною, добродушною улыбкою, и военная тужурка странно сидела на его сутулой фигуре земского врача.

      – Вот, придется пока хоть так перевязать, – вполголоса обратился он ко мне, беспомощно пожав плечами. – Обмыть нечем: аптекарь не может приготовить раствора сулемы, – воды нет кипяченой… Черт знает, что такое!..

      Я вышел. Навстречу мне шли два прикомандированных врача.

      – Сегодня вы дежурите? – спросил меня один.

      – Я.

      Он, подняв брови, с улыбкою оглядел меня и покачал головою.

      – Ну, смотрите! Налетите на Трепова, может выйти неприятность. Как же это вы без шашки?

      Что такое? Без шашки? Ребяческим шутовством пахнуло от вопроса о какой-то шашке среди всей этой бестолочи и неурядицы.

      – А как же! Вы находитесь при исполнении обязанностей, должны быть при шашке.

      – Ну, нет, он теперь этого уж не требует, – примирительно заметил другой. – Понял, что врачу шашка мешает при перевязках.

      – Не знаю… Меня он пригрозил посадить под арест за то, что я был без шашки.

      А кругом шло все то же. Приходили сестры, заявляли, что нет мыла, нет подкладных суден для слабых больных.

      – Так скажите же смотрителю.

      – Говорили несколько раз. Но ведь вы знаете, какой он. «Спросите у аптекаря, а если у него нет, – у каптенармуса». Аптекарь говорит, – у него нет, каптенармус – тоже.

      Отыскал я смотрителя. Он стоял у входа в барак с главным врачом. Главный врач только что воротился откуда-то и с оживленным, довольным лицом говорил смотрителю:

      – Сейчас узнал, – справочная цена на овес – 1 р. 85 к.

      Увидев меня, главный врач замолчал. Но мы все давно уже знали его историю с овсом. По дороге, в Сибири, он купил около тысячи пудов овса по сорок пять копеек, привез их в своем эшелоне сюда и теперь собирается пометить этот овес купленным для госпиталя здесь, в Мукдене. Таким образом он сразу наживал больше тысячи рублей.

      Я сказал смотрителю о мыле и об остальном.

      – Я не знаю, спросите у аптекаря, – ответил он равнодушно и даже как будто удивляясь.

      – У аптекаря нету, это должно быть у вас.

СКАЧАТЬ