Третий ход. Емельян Марков

Чтение книги онлайн.

      …На Крещенье – промерзшие ноги в кирзовых сапогах, а сбегал в сторожку – и вот уже теплые валенки нежат закоченевшие пальцы. Тут как тут со своим трезвенным трепетом Всеволод Саныч. Андрей давался диву: как звонарю удается всегда оставаться вместе и болтливым, и трепливым, и словоохотливым, и немноговелеприватнозанятноаккуратнокраснобесстрастнопристрастноречивым? И оловянным, и деревянным, и стеклянным? То бишь быть и исключением из правил, и самым правильным и безукоризненным, самым исполнительным, предупредительным, наставительным, притчевым, закадычным и церемонным? Самым егозой, самым гомозой, но и самым аскетом и клевретом? Самым эстетом? Самым стоиком, перипатетиком, но и отчасти пивным алкоголиком, романтиком до мозга костей, романтиком по своей сермяжной сути, романтиком до седьмого колена, седьмого пота, седьмого неба, хотя и завзятым отличником? Но при этом совсем не опричником? Художником, но при этом и супружним острожником? Балагуром? Самодуром, но не помпадуром, патриотом, но совсем не мордоворотом? И чинным, и первопричинным, но и беспричинным, беспочвенным и почвенным, случайным, необычайным, отчаянным, нечаянным, но и чаянным, предрекаемым и самым предсказуемым, бабским полом истязуемым? Предрасположенным, основоположенным, хорошо уложенным на диван? Постным и скоромным, распахнутым и укромным, таинственным и единственным?.. Объяснял Андрей это лишь тем, что звонарь – святой.

      Как-то открылся звонарю, звонарь потом долго резвился по этому поводу: «Ай, Андрей Викторович! Вы были сногсшибательны! Говорили мне перед каждой рюмкой: „Ну что, давай выпьем? Святой!“»

      Одно печалило Андрея в отношении Саныча, что Саныч пьет вечерами пиво. Казалось бы, не беда, Саныч никогда, если не считать какого-то баснословного, малодостоверного раза в юности, когда он выпил несколько бутылок шампанского, не напивался допьяна, но ведь наутро после чинного пивного возлияния Саныч приходит на подворье потухший и на здоровье жалуется, говорит, что, дескать, провалялся литургию на диване, головы от подушки не мог оторвать. А иногда еще и фиглярствовал, говорил Колодину: «Вы знаете, какой я благочестивый? Какой я постник, подвижник и аскет?.. Я целую неделю пива не пил, целую неделю! Гордость моя, брюхо мое, даже стало опадать!» И понятно, большего ущерба брюху Саныч уже не терпел. Андрей думал было пристыдить Саныча, сделать ему внушение по поводу пивных вечеров, ведь Саныч исправно каждый вечер брал в укромном ларьке рядом со своей пятиэтажкой два литра «Оболони» или, на худой конец, «Ярпива» и утешался у себя на кухне, а потом еще похвалялся, кичился этим, что возмущало Андрея: как это такой святой человек, как Саныч, подтачивает свое здоровье умеренными, но систематическими пивными возлияниями?

      – Знаете, Всеволод Саныч, почему вы настолько словоохотливы? – придумал исправительную шутку Колодин.

      – Да, интересно, почему? – насторожился Саныч.

      – Потому СКАЧАТЬ