Исповедь бывшей послушницы. Мария Кикоть

Чтение книги онлайн.

      Теперь понятно, почему на занятиях и на трапезе мы никогда не читали ни святителя Игнатия, ни святителя Феофана, Матушка вообще не благословляла читать этих отцов. Предпочтение она отдавала брошюркам современных афонских старцев – там таких тонкостей не встретишь.

      На одном из занятий Матушка вдруг ни с того ни с сего рассказала историю про то, как одна сестра, которая долго жила в монастыре и была уже инокиней, влюбилась в только что пришедшую послушницу, и что это все очень мерзко пред Господом, грязно и противно. Как ужасно, подумала я, бедные. Я совсем не приняла эту душераздирающую историю на свой счет и долго еще потом не догадывалась, что это было про меня и Дамиану. Кто-то Матушке передал, что мы общались на послушании в огороде. Дамиану после этих занятий срочно отправили в Карижу, в скит. Матушка не терпела общения между сестрами.

      Слово «дружба» вообще здесь не употреблялось, его заменяло слово «дружбочки», отдававшее чем-то уже неприличным. Считалось, что поговорить сестра может только с Матушкой, а других сестер нечего смущать своими помыслами. Любое общение между сестрами считалось блудом, духовным, но все же блудом. Если какая-то сестра видела двух других, болтающих между собой, она обязана была донести это Матушке, чтобы оградить их от блудного греха. Я была до этого в других монастырях, и такого нигде не встречала. Раньше и здесь не было таких правил, все было гораздо проще до того, как в 1993 году из Малоярославца ушло сразу пятнадцать сестер. Письмо одной из этих сестер, полученное уже после публикации книги в интернете, я привела здесь (см. прим. 2). На этой почве у игумении возникла настоящая паранойя: любое общение между сестрами она считала заговором против устава монастыря и нее лично. Но, в общем-то, принцип «разделяй и властвуй» еще никто не отменял.

      Первое время – наверное, месяц, – я была как в розовых очках. Если что-то казалось мне в монастыре неправильным, я скорее склонна была считать, что я просто еще не очень понимаю здешний устав. К тому же хронический недосып и усталость очень мешали воспринимать и анализировать происходящее. Распорядок дня в монастыре был такой. В 5 утра – подъем, в 5.30 уже нужно было быть в храме на полунощнице. Потом служили утреню по полному чину со всеми полагающимися канонами, на которых почти все спали, кроме чтецов. Далее – литургия и трапеза, как правило с занятиями. Сразу после трапезы все спешили к стенду, на котором благочинная вывешивала списки с послушаниями. Сестры переодевались в рабочую одежду (на это отводилось 15 минут) и шли на то послушание, которое им благословили. Монахини и инокини работали до часу дня, потом исполняли в кельях свое молитвенное правило, а послушницы, которым не полагалось правила, должны были работать до трех, когда начинался отдых. После часового отдыха – вторая трапеза с 16.00 до 16.20, общее чтение помянника прямо в трапезной, и снова послушания до вечернего чая – в 21.30. СКАЧАТЬ