Казнённый колокол. Борис Евсеев

Чтение книги онлайн.

      Одних она лижет. Других убивает.

      Не Бог, а судит! Не палач, а казнит.

      Видел я во дворе и собаку Мишку. То есть сперва я, конечно, увидел надпись, на которой значилось:

      Собака Мишка вылезла на меня поглазеть, слабо рыкнула и спряталась назад: последние мартовские деньки уже потиху-помалу горячили ей шкуру…

      Замечен я был и бабкой Секьюритихой. Ее узнал сразу, заговорил с ней без колебаний.

      Выслушав мои вопросы, баба Секьюритиха вынула мобильник, не спеша, кончиком рукава, протерла экран, глянула на себя в черное зеркало, нажала давно заготовленную кнопку и, светясь от счастья, тонко заголосила:

      – Мила-ай! Егорыч! Шпиён тут у нас! Лазутчик вражеский во дворе объявился…

      На следующий день я снова поехал на книжный рынок, где Тиню впервые и встретил.

      Близ «Гумпома» его не было. Заглянул по очереди во все жутко остывшие за ночь канцелярские и книжные лавки – канцелярских было до неприличия много, десять или одиннадцать, – но «веселого калеки», как рекомендовался Тиня любому встречному-поперечному, смертельно обижаясь на дразнилку «человек с ограниченными возможностями», и там не нашел.

      Отыскался Тиня на другом конце рынка, за сувенирной лавкой.

      И сейчас ясно вижу: сидит он на каменной призбе, подмостив под себя укороченную ногу, гоняет вверх-вниз морщинки по смугло-матовому лицу, из которого постреливают хитрющие глазки и торчит тонковатый, прозрачный, на кончике чуть замокший нос. Молчит, курит трубочку…

      И трубочку не простую – золотую. Тиня курит и при этом делает вид: знать меня не знает, видеть не видит.

      А трубочка его медная смотрится очень приманчиво!

      Тиня передвигает ее из одного угла рта в другой, докурив, выколачивает горелый табак, отвинчивает головку, прикручивает ее к мундштуку с другого конца и… В руках у Тини – крупная гильза, отливающая медно-оливковым тускловатым блеском.

      Полюбовавшись на гильзу, он как ни в чем не бывало продолжает – уже без нервов, без крику – вчерашний разговор:

      – Вот как ты со мной ни спорь, а я трижды рожденный! А надо будет – и в четвертый раз мать сыра земля меня из себя родит…

      От собственных напыщенных слов Тиня легонько прыскает, но потом опять становится серьезным.

      Про третье свое рождение, случившееся у Саур-могилы, Тиня говорит скупо, без лишних выкриков и почти без жестов:

      – Поехал я на Сауровку не в войнушку играть, как тут у нас некоторые на рынке брешут… Едло и бинты повезли мы тогда с Кирюхой-беленьким на его байке. Но почти перед самым курганом байк пришлось откатить в лесопосадку: опасно, и проселок весь минами изрыт. Добирались-то мы не по главной дороге: объезжали грунтовками. Дело в августе было, в двадцатых СКАЧАТЬ