Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Виталий Зегмантович Лозовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на зоне уважали, как менты его ломали при приеме и т.д. Пробыл он у нас недолго, с неделю, прижился плохо – никто с ним нисколько не сблизился, никто его особо не слушал, малолетка разве что – плохонький был трепач. Потом исчез.

      Чем примечательна калининградская тюрьма, так это тем, что там в любой момент практически любой арестант мог связаться с любым другим, в любой камере (кроме, разве что, как в карцере, хотя и это было возможно с небольшими ограничениями). Как это делалось, я опишу в разделе, посвященном способам связи в тюрьмах. Сейчас же важно то, что, как правило, если человека перекидывают в другую хату, он либо немедленно, либо вечером, когда связь полегче, сообщает о своем новом месте пребывания – в частности для того, чтобы можно было перенаправить зековскую почту. Этот же пропал.

      На свободу, исходя из его сказок, выпустить вроде как не должны были. В дни, когда он был у нас, он переписывался с кем-то, и уже позже, когда нашу хату раскидывали и мы собирали все свои шмотки, обнаружили потерянную маляву, которую он почему-то не вскрыл – видать получил, отложил на позже и потом потерял. Вообще чужую почту вскрывать нельзя – это самый серьезный косяк, который может случиться, и наказание за это очень жестокое. Почта – это святое. Если человека уже в хате нет, его почта отправляется назад, либо, если он ушел вообще из тюрьмы (на волю или на этап) – уничтожается. Но, в данном случае, внешнего листа с адресами не было – он его сорвал, и мы не знали, чья это малява, потому и вскрыли.

      В этой самой маляве, ему адресованной, некто писал о том, что он недавно заехал на карантин, а перед этим праздновал неделю свадьбу, передавал приветы от каких-то общих знакомых, которые что-то хотели узнать у него, а еще перед этим вспоминал, как они тоже были на карантине вместе раньше, что-то уточнял. Писал, что скоро снова будет на воле и снова увидит этих самых общих знакомых, спрашивал, что им сказать. То есть, из этой малявы однозначно стало понятно, что он периодически "садился" в тюрьму дней на 10 – 14 (на срок карантина), слушал, разговаривал, периодически его выводили типа анализы сдавать, отпечатки снять, сфотографироваться. В это время он сливал всю добытую информацию. Затем, к окончанию срока карантина, его забирали, как будто переводили в постоянную хату, и он исчезал – уходил в краткосрочный отпуск на срок, пока в карантине полностью не обновится контингент, т.е. на следующие 14 дней. Затем снова на "работу".

      Однозначно, это не был опер, которого заслали к кому-то очень их интересующему – опер бы таких маляв никогда не написал. Да и чтобы опера в камеру заслать – это дело должно быть достаточно важным. Здесь же, вероятно, какой-то фраерок, точнее группа фраерков, на чем-то, скорее всего, попала и ей была предложена альтернатива – либо снова на зону, либо поработать на благо родины, что они усердно и делали.

      Мы маляву переслали смотрящему – арестантская солидарность все-таки. Что было дальше – не знаю. Вот такие бывают "блатные". Так что еще раз в этой связи напомню принцип, по которому можно заподозрить СКАЧАТЬ