Защита Ружина. Роман. Олег Копытов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ А в церковь сходить? И выйти оттуда другим человеком. А третий том Довлатова дочитать? А киношку хорошую, где она всё же умирает и ты, здоровый тридцатилетний мужик, сопли утираешь, посмотреть? Причем не так, что смотришь в книгу или экран, а видишь огромную, величиной с белого слона, сладкую фигу своей незабвенной, единственно желанной, огненно недоступной и синими горами на горизонте реальной одновременно, – мечты…

      Довольно подлая самая яркая, самая сильная мечта. По мозгам бьет – хуже водки и перебитой в пыль индийской конопли, хуже апперкота в нос и пяти таблеток феназепама на ночь. Получишь такую мечту – брррр! Упрешься ногами в собственную грудь, щеки надуешь и мычишь, с утра до вечера раздражая окружающих, особенно домашних и самых близких друзей. А ведь им – домашним и самым близким друзьям – не ваша самая заветная мечта нужна, а вы целиком, с костями, потрохами, нежными сторонами души и самыми глупыми глупостями. Цельный ты им нужен, одним словом.

      Ну и последнее. Когда достигнешь этой своей самой сильной, самой яркой мечты, когда она, некогда заветная, превратится в реальность, окажется… Что не та она, за кого себя выдавала. Не очень-то она вам и нужна была…

      Такие дела…

      Но пока, в феврале 1995 года, преподаватель кафедры русского языка Андрей Васильевич Ружин всего этого не знал.

      2

      Двадцать третье февраля: официально – День Советской армии… простите – День защитника Отечества, – неофициально – день всех наших мужиков, – в 1995 году пришелся на четверг. Праздником-выходным его сделают намного позже. Пока же в странах СНГ творилась явная гендерная, то бишь половая дискриминация: 8 Марта, женский день, – праздник-выходной; 23 февраля, мужской праздник – рабочий день. То бишь пей сколько влезет, ведь ты буквально заслужил, – но после работы, – а с утра мучайся похмельем и иди на работу.

      Кажется, в этот день занятий не было только у Челышева. Во всяком случае, вышел я утром покурить: стоит Челышев в коридоре возле ниши с пожарным шлангом и достает оттуда заначенную чекушку. Двухсотпятидесятиграммовая (слово-то какое длинно-солидное! – а емкость – смех один…) бутылочка полна всего наполовину. Можно и так сказать: наполовину пуста. Челышев смотрит на меня уже не гекторовым взором, а безвольно-печальным взглядом алкоголика и качает головой. В этом покачивании и всей визуальной конструкции – широкий спектр значений. Вербально это не выразить, или очень трудно выразить. В этом полупустом пузыречке, поднятом на уровне глаз, в этих глазах, так живо-тоскующе блестящих внутри зарослей всклоченных волос на голове, непричесанных усов-бороды, – во всём этом утерянный рай… Челышев пьет сто грамм тут же, возле пожарного шланга, и грустно шлепает домой, к жене-бегунье, жене – коллеге по имеющей хорошие отечественные традиции спортивной педагогике, женщине понятливой, но строгой, как воткнет она ему сейчас СКАЧАТЬ