Белым-бело. Проза. Драматический акт. Владимир Бурлаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тебе хорошо?

      – А как же? Тепло и чисто.

      И никаких претензий. Тепло и чисто. Здесь все в ладу с миром. А мир наполнен тихим светом, в котором хочется жить, пребывать, не суетно, не шумно.

      – Спокойной ночи, бабушка.

      – Покойной ночи, ты не майся, приляг, поспи с дороги.

      Выхожу в проходную комнатку. Мама расстелила мне постель на железной кровати, сама погасила свет, присела на кухне у окна, смотрит на меня сквозь дверной проём. Окно за её спиной роняет снежный свет на прибранный стол.

      – Так неужели не от обезьяны? – вдруг серьёзно спрашивает мама.

      – Ты оглянись, разве всё это может быть от неё?

      Мама смотрит на улицу, будто вдыхает душой густой снегопад, и вдруг тихо произносит:

      – Неужто бабка права, и он есть?

      – Кто?

      – Бог.

      – Мам?

      – А?

      – А его может не быть?

      – Нас учили, что от обезьяны. Мы верили. И жили вот так.

      – Как?

      – Страшно.

      – Что страшно?

      – Оглянуться страшно, как жили.

      – Нормально вы жили.

      – Ты спи, я ещё посижу, – говорит мама.

      Она смотрит в окно, я валюсь на кровать и слышу, как мама тихонько плачет. Я знаю о чём. Она призналась недавно, что слёзы стали накатывать от боли о своих не рождённых детях, о моих братьях и сёстрах, которых лишали жизни до их появления на свет. У меня теперь тоже есть не рождённые дети. И я не могу себе этого простить. Но ведь я позволял своим женщинам делать это, не испытывая угрызений совести. Мы всерьёз верили, что так можно и даже нужно для личной свободы, для «беспрепятственной реализации собственных личностей во благо возвышенных целей». Такой бред мы принимали в себе за здравомыслие. И вот забрезжила возможность вырваться из этой безумной системы координат. Там, в Москве, закипает гласностью 1986 год. Выносит на пенистую поверхность щепки, брёвна, плоты утопленной большевиками правды. Мы цепляемся за них, плывём из тьмы. Правды много, она такая пёстрая: от «Собачьего сердца» Михаила Булгакова до «Обратной перспективы» Павла Флоренского. О чём вчера запрещено было думать, о том сегодня можно говорить и даже спорить. Раздухарились мои однокашники по институту. Утром в умывальнике голый по пояс Бражис латыш в полный голос развивает теорию о том, что они-де в ближайшие годы оторвутся от России и станут нам во благо проводниками европейской культуры.

      – Ну ты, Сусанин! – возражаю ему. – Не хиловатый проводник из вас получится? Сечение размером в один Райнис под какую культуру приспособлено? У нас, ыть, потребности толстовско-достоевские. Да и от нас есть что в Европу нести. Боюсь, размер у вас для проводников мелковат. Не годитесь вы нам. Придётся другую работёнку подыскивать.

      Бражис не обижается. Он уверен в том, что он европеец и с нами ему не по пути. А мне он почему-то кажется самим себя сочинившим. СКАЧАТЬ