Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 2. Александр Солженицын

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сел к столу и написал такой приказ коменданту крепости: охранять её всеми имеющимися силами и не допускать никакого вторжения посторонних.

      Однако тут и высказал свою нетерпеливую мысль, с которой едва удержался не начать при входе: отчего погибла Бастилия. Надо публично выпустить политических – и показать пустые камеры представителям внешней толпы.

      Генерал с офицером удивились: какие политические?! Тут вообще никаких узников нет совсем.

      Облегчённо удивился Шульгин: совсем нет узников?! Но – так считается всеми, что есть, так все полагают. Вся эта грозная крепость средь города со страшной её памятью – не заключала ни единого узника??

      Кроме тех девятнадцати мятежных солдат-павловцев, приведенных позапрошлой ночью. И комендант сам рад их выпустить, не знает, что с ними делать.

      – Так неужели же ни одного политического?!

      Ни одного! Ещё был – генерал Сухомлинов, военный министр. Но и он освобождён поздней осенью.

      – Неужели так-таки все камеры и пусты?

      – Все. Вы можете убедиться.

      Девятнадцать павловцев генерал готов был выпустить сию же минуту. Но вот показывать камеры делегатам из толпы он считал унизительным и невозможным, даже для самого младшего своего офицера.

      И у Шульгина не хватило настойчивости убедить.

      Тем временем старший офицер просил его сказать речь гарнизону крепости: что Государственная Дума требует исполнения дисциплины.

      Что ж, можно.

      На обширном дворе близ колокольни, там, где расчищен снег, было выстроено несколько сот солдат, в полукарре. Что-то много.

      И только тут догадался Шульгин: офицеры боялись не внешнего приступа, но именно этих, собственных солдат. Правда, неуютно быть в запертой крепости с непонятными солдатами, в такое время.

      Щурились при ярком свете на Шульгина солдаты. И он на них щурился. И сейчас не показались они ему такими тупыми и безнадежными, как те в Таврическом. И оказалось совсем не трудно говорить речь перед безответным строем, без других перебивающих ораторов. Звучал только его одинокий, высокий, несильный голос.

      Он напоминал, что идёт война. Что немец только и подстерегает, чтобы на нас кинуться. И если чуть ослабеем – он сметёт наши заслоны, и вместо свободы, о которой мы все мечтаем, получим немца на шею. Армия же держится дисциплиной, и надо повиноваться своим начальникам. Ваши офицеры в полном согласии с Государственной Думой, и я отдал им приказ: защищать крепость во что бы то ни стало!

      (Хорошо прозвучало: «Я отдал приказ!» Ах, что делает революция!)

      Кто-то крикнул:

      – Ура товарищу Шульгину!

      Уже и сюда проникло.

      Но громкого единого «ура» не разразилось.

      Попрощался с офицерами – и в автомобиль. Крепость спасена!

      (Ах, упустил подхватить ещё одно яркое впечатление: посмотреть Трубецкой бастион! СКАЧАТЬ