Карпатский сонник. Юлия Горноскуль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ придворного живописца. Спустя семь лет молодой, еще малоизвестный художник Марцин Кобер будет писать ростовой портрет польского короля, опираясь на пресловутую работу Войцеха Стефановского. Таким образом, творение львовского мастера можно считать своего рода прелюдией. Ведь произведение кисти Кобера породило целый жанр, который получил название «сарматский портрет».

      По этой улице, бывшей когда-то частью Галицкой дороги, Стефан Баторий въезжал во Львов. И именно поэтому я здесь. Ведь портрет кисти Стефановского никуда не делся, теперь он находится в филиале Львовской галереи искусств. Я приехал, чтобы договориться о его временной экспозиции. Сейчас мы готовим в Кракове выставку, посвященную истории сарматского портрета, и для его предыстории нам необходимо первоначальное изображение короля…

      – Теперь мне ясно, что привело тебя во Львов, – рассмеялась Ева.

      – Надеюсь, это же приведет тебя в Краков, – произнес Анджей и, перехватив любопытство в ее взгляде, лаконично пояснил, – Я не просто так говорил, что ты похожа на шляхтянку… Среди портретов на экспозиции есть один, будто писаный с тебя…

      6

      Прошлое лето в Мюнхене сыпало то невыносимо знойными днями, когда все вольное население стекалось к реке Изар, то дождливыми, впрочем, Морсус и домнишоара Ликуца настолько стремительно ринулись в термальные водовороты страсти, что и не думали следить за прогнозом погоды. Тем более на немецком. В один из таких дней, когда город, казалось, был завернут в мокрую простыню, они прогуливались по памятному маршруту, который националисты во главе с юным Адольфом Гитлером проделали 8 ноября 1923 года. Знаменитую пивную «Бюргербройкеллер» им не удалось найти, поэтому официально они начали с Мариенплац.

      – Мы идем по следам демонстрантов Пивного путча! – объявил Морсус, обводя рукой площадь. Домнишоара Ликуца долго фотографировала почерневшие стены ратуши в остроконечных каменных узорах. Застывшие в рывке горгульи страшно щерились с высоты, низвергая из позеленевших глоток потоки воды. Через две улицы потянулась величественная Одеонсплац, которую домнишоара Ликуца нашла крайне неуютной.

      – Но она не должна быть уютной! Это тебе не пятачок перед камином. Уца, мы же находимся в столице НСДАП! Здесь, по этой площади, шагали стройными рядами немецкие солдаты, вздымались алые штандарты со свастиками. Представляешь? И твои кеды сейчас ступают по брусчатке, которую топтали сапоги эсэсовцев. След в след! – Морсус подхватил домнишоару Ликуцу и закружил, развевая ее тюлевую юбку под строгими взглядами бронзовых полководцев, выстроившихся в лоджии Фельдхеррнхалле.

      Домнишоара Ликуца хорошо себе это представляла и без ремарок Морсуса. В ее жизни уже миновал длительный период увлечения мистическим национализмом Корнелиу Кодряну и «Легионом Архангела Михаила». Потом, уже во Львове, Морсус узнает СКАЧАТЬ