Пентакль. Марина и Сергей Дяченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в грязь затаптывать, на шинелях вшивых позорить! Не будем убивать, неправильно это. Может, за то в светлом царстве, в будущем коммунистическом, дюжина грехов с нас снимется?

      – Товарищ Бурсак! – вновь Оксана Бондаренко, боец бесстрашный.

      – Тихо-о!

      Упало тяжелое слово, чужую речь гася. Подошел к пленнице товарищ Бурсак.

      – Один у нас закон революционный – на всех один. Нет тебе пощады, офицер белый! Одно спасет – сорви погоны, потопчи при всех и вступай в отряд наш. Искупишь кровью грех против народа трудового!

      Не сразу ответила дивчина в офицерской форме. Но вот сжались губы, потемнели глаза. Шагнула она вперед…

      Упали веки тяжелые, железом загремев. Встала Память, протянула мертвые руки. Не дивчина во френче зеленом шла к нему, ступая без страха. Иная, совсем иная, хоть и похожая, словно сестра.

      Пустые глаза, недвижный лик. Только пальцы вперед тянутся…

      – Ведьма это, товарищи! Ведьма, панове!.. Мертвая, мертвая! Рубай ее, пластай в пень!..

      – Прав ты, товарищ Бурсак, а я не права была. Нет еще во мне твердости классовой!

      – Не знаю, Оксана, не знаю… Плохо мне, не вижу ничего. Веки… Словно железные они, не поднять. Не хотел я крови, но будто догнало что-то, поманило…

      – Устал ты, дорогой товарищ Бурсак. Подремли в седле, я рядом поеду.

      Лютовали сабли.

5

      Был Деникин – нет его. Врангель-генерал остался, саблям острым на закуску.

      За старым Турэцьким валом

      Чорный Врангель, злый барон,

      Вин не вытрымав удару,

      Загубыл останний трон!

      – Ну вот, товарищ Бурсак, оставляю тебе отряд. Ждет меня в пролетарском Харькове работа важная, партийная. Надеюсь на тебя, брат мой названый.

      – Не подведу, товарищ Химерный!

      Рвалысь з видблыском снаряды,

      Лютував гнилый Сиваш,

      Йшлы впэрэд бийци брыгады

      Крым узяты з боем наш!

      – Сказать тебе должен, брат мой. Не хочется, а должен… Страшен ты стал, бойцам нашим, и тем боязно. Гложет тебя что-то, не отпускает. Будто и вправду ведьмы и чаклуны, в которых наука верить не велит, заморочили тебя, мертвяком-оборотнем сделали. Потому и в домовину заколотил тебя пан – от беды подальше. Говорят, пленных не берешь, мирный народ расстреливаешь, детей и женщин не щадишь. Страшно за тебя, товарищ Бурсак, – и за всех остальных страшно.

      Хвыли хлюпалы солони,

      Лип до ниг холодный мул,

      Навкругы – туман з морозом,

      И снарядив гризный гул…

      – Правда твоя, товарищ Химерный. Сам себе страшен бываю. Душит меня мара, словно мертвецы в их проклятый Жиловый понедельник ко мне все разом подступили. И веки порой не поднять, тяжелые они, железные. Вели расстрелять меня, брат! Приму приговор твой.

      «Упэрэд, ударна група,

      Вал узяты!» – в ничь нэсло,

      Скилькы там геройив трупом

      У бою тогда лягло!..

      – Не поднимется моя рука на брата СКАЧАТЬ