Расследованный поцелуй. Александр Рогинский

Чтение книги онлайн.

      – Есть такое слово, которое я долго училась произносить – риэлтор. Это что-то вроде перекупщика квартир. Очень богатый был брат.

      – А он что – умер?

      – Умер, но очень странно. В городе ходили слухи, что его убили. Маму затаскали по допросам, а она ничего не знала.

      На этом месте разговор начал расплываться, гаснуть, Майя заснула.

      Мирославов позвонил главному режиссеру домой, тот перепугался, услышав, что в театр хочет придти следователь.

      – О причине моего прихода я вам расскажу на месте, – сказал Мирославов и положил трубку.

      Теперь Уткин будет ломать голову, почему это театром заинтересовалась милиция. Перепуг главного режиссера был натуральный, мог означать: Уткин или просто не из десятка храбрецов, или на совести лежит темное.

      Швейцар перегородил дорогу Мирославову.

      – Мне назначено на 10 часов Уткиным.

      – Уткина еще нет. Если назначили на десять, то будут к одиннадцати.

      – Это как? – не понял Мирославов. – Запланированное опоздание?

      – Это, голубчик, театр. Люди здесь – свободные птицы. Случается, что и вовсе на репетиции не приходят. Корреспондентов созывают, а на репетиции не приходят. Все звездами стали.

      Мирославов занял место в партере ровно посредине зала. Хотел посмотреть репетицию без комментариев.

      Появился электрик. Он начал ставить свет, выцеливая лучи осветительных приборов на центральную часть сцены. По всей видимости, там и сосредоточится действие.

      Уткин появился, когда на сцене уже стояли стулья и стол.

      Мирославов поднял руку, помахал ею в воздухе.

      Уткин шагнул было вперед, но остановился.

      Мирославов посмотрел на часы. Вахтер оказался прав: опоздание ровно на час. Это у них, наверное в норме. 10 часов – срок мобилизующий. Если назначить на 9, все равно придут в одиннадцать. Жизнь ведь у актеров перевернутая.

      Уткин спустился в зал, сел в третьем ряду.

      – Начали, – крикнул он.

      Откуда ни возьмись на сцену выскочила группа молодых людей и, бурно обсуждая что-то, остановилась в освещенном месте.

      Молодой человек громким женским голосом стал рассказывать, как вчера славно повеселились.

      Уткин сидел, скрестив руки, монументально глядя на сцену. Его затылок был чугунно влит в шею. Он, казалось, совершенно не слушал весь этот юношеский бред, а спиной смотрел на Мирославова.

      Актеры резвились. Так продолжалось минут 15.

      Уткин встал и вышел из зала. Через некоторое время появился на сцене с толстой тетрадью. Рядом с двумя стульями в руках шел его помощник.

      Уткин сел на стул прямо в центре скрещивающихся лучей прожекторов, закинул ногу на ногу.

      – Вы чем эту неделю занимались? – спросил и потряс тетрадью в воздухе. – Честно признайтесь, кто читал пьесу?

      Актеры притихли.

      – Не СКАЧАТЬ