Вирус «Мона Лиза». Тибор Роде

Чтение книги онлайн.

      Нальдо придвинулся настолько близко, что лицо его оказалось на расстоянии пяди от лица Миллнера. От него пахло медом и перебродившим соком.

      – Кто-то убивает самых идеальных и трудолюбивых помощников Господа на этой планете, – прошептал он, обращаясь к Миллнеру. Затем он откинулся назад и поднял вверх теперь уже четыре пальца правой руки. – Четыре года, – прохрипел пасечник. – Четыре года – и человечеству придет конец.

      Миллнеру захотелось рассмеяться, чтобы снять напряжение. Пошутить, чтобы все ответили смехом и вздохнули с облегчением. Но он не сумел сказать ни слова. Миллнер медленно откинулся назад, чтобы оказаться подальше от пасечника. Жу неподвижно сидел рядом, напуганный мрачным прогнозом их собеседника, казалось, еще больше, чем он сам.

      В это мгновение зазвонил мобильный телефон Миллнера. «Есть Бог на свете», – подумал он и схватил мобильник так энергично, словно ждал самого важного звонка в своей жизни.

      – Да, – произнес он в трубку, наблюдая, как Нальдо так же медленно откидывается на спинку своего стула.

      – Обнаружена еще одна девушка, – услышал он голос Барака. – Мисс Алабама. – Но радости в его голосе не было.

      – С ней все в порядке? – с тревогой спросил Миллнер.

      – В порядке? – Казалось, Барак подыскивал слова. – Посмотри на фотографию, которую я только что тебе отправил.

      Что-то в звучании его голоса крайне обеспокоило Миллнера.

      – Она жива?

      – Посмотри. А потом перезвони!

      Миллнер проверил телефон. Только теперь он заметил, что получил эсэмэс. Бросив на Нальдо и Жу извиняющийся взгляд, он открыл его. Сообщение было от Барака. А вот еще одно сообщение – фотография. Прошло мгновение, прежде чем картинка открылась. И Миллнера едва не стошнило.

      24. Варшава

      Теперь Хелен поняла, что имел в виду Патрик Вейш, когда говорил, что, возможно, его отец сошел с ума. Она с удивлением оглядывалась по сторонам. Они вышли из большой комнаты и оказались в маленькой, расположенной за деревянной дверью. На ум Хелен тут же пришло понятие «инь и ян». Если первая комната была поразительно светлой и роскошно обставленной, то здесь глазам нужно было еще привыкнуть к тусклому освещению. Потолок оказался значительно ниже. Однако главный контраст заключался в экспонатах. Если Вейш-младший только что говорил о коллекции красоты, то девизом этой части экспозиции должно было стать слово «уродство».

      Как и на верхних этажах дома, стены комнаты украшали картины, посвященные исключительно жестоким, безобразным или отвратительным мотивам.

      – «Голова Медузы». Рубенс. Она долгое время висела в Музее искусствоведения Вены как экспонат, предоставленный во временное пользование, – прокомментировал стоящий рядом Патрик Вейш. – А картина рядом, на которой старик словно кусает младенца, – СКАЧАТЬ