Статьи. Иван Лукаш

Чтение книги онлайн.

      Жак Маржерет был самым рьяным распространителем слухов о спасении царевича Дмитрия. Этот французский капитан Жак может быть образцом чужеземных перелетов в русской Смуте. От царя Бориса он перелетает к Лжедмитрию, потом к Тушинскому вору, от вора к полякам против русских, теперь просится против поляков к Пожарскому.

      Пожарский удивляется в ответной грамоте, как так Маржерет очутился в Гамбурге и предлагает свои услуги против поляков:

      – А мы чаяли, что за его неправду ни в которой земле ему, опричь Польши, места не будет…

      «За его неправду ни в которой земле ему места не будет» – такая оценка не теряет своей свежести и теперь для многих прихлебателей советчины…

      От Троицы 18 августа ополчение двинулось на Москву.

      Коронный гетман Ходкевич с Наливайко, поляками, венгерцами, литовцами были уже на Поклонной горе. 21 августа Ходкевич перебрался через Москва-реку у Ново-Девичьего.

      Подошедший Пожарский послал на подмогу Трубецкому, стоявшему с казаками за Кремлевским Бродом, пять конных сотен, лучших бойцов ополчения, а сам двинулся навстречу Ходкевичу.

      Громадные конные толпы сшиблись. Блистательная польская конница была, несомненно, лучше мужицкой, земской конницы Поволжья.

      Но русские с поразительной стойкостью вынесли удар. В духоте, в пыли, в лязге, храпе и ржании коней мчался бой в тот душный день. Бились, не уступая, семь часов.

      От Трубецкого помощи не приходило.

      Больше того, воровские казаки Трубецкого встречали нижегородские полки улюлюканием, криками:

      – Богаты пришли из Ярославля… Одни можете отбиться от гетмана…

      И Трубецкой не тронулся. У него могло быть намерение обессилить нижегородское ополчение, союзника на час, предать его и передаться более сильному Ходкевичу.

      Пернатая польская конница уже теснит русскую. Русские всадники спешиваются, дерутся врукопашную. Неужели снова, как в 1611 году, поляки сломят, погонят русских?

      Именно тогда в казачьих таборах Трубецкого, обдаваемых пылью сражения, случилось мгновенное чудо, какое не учитывают никакие намерения и расчеты.

      В таборах поднялся жадный вопль из пересохших глоток, горячий, гневный. Головы конных сотен, присланных Пожарским, и казацкие атаманы стали бранить, «лаять», Трубецкого:

      – Отчего не помогаешь погибающим? – кричали атаманы. – Из-за вашей вражды творится пагуба Московскому государству…

      В этом вопле пересохших глоток внезапно заговорила, можно сказать, сама русская совесть. И Трубецкой был увлечен общей жаждой удара.

      Его свежая конница хлынула на помощь Пожарскому.

      Поляки дрогнули. Поляки стали отступать на Поклонную гору. Стрельцы тогда же отбили польскую вылазку из Кремля.

      Ходкевич в Кремль не пробился. Он отошел к Донскому монастырю.

      День Москва молчала.

      Ходкевич СКАЧАТЬ