Мирович. Григорий Данилевский

Чтение книги онлайн.

      Гурьев и Хитрово привели Баскакова. Понтеры расступились. Кто-то сказал:

      – Поздно, други; скоро станут гасить свечи. Не сбрызнуть ли поле?

      Подали шампанского. Ласунский с Рославлевым и Гурьевым принялись сводить мелом счеты проигрыша, выигрыша, за карты и за вино. Посторонние зрители стали понемногу расходиться. Где-то в соседней комнате несколько человек несвязно пели:

      Раздавалось ухарское треньканье гитары. Хлопали пробки, звенели бросаемые о-пол стаканы.

      – Что ж, господа, если не хотите, если… я сам готов метать банк! – сказал Мирович, неловко суя по карманам дукаты и рубли. – Только в этом и радость… Живем в сумнительные времена… Ах, как, матушка, в Киеве хорошо… – вдруг прибавил он, ни с того ни с сего.

      Его душил смех, давно не испытанная веселость подмывала, раздражала. Он начинал несвязно болтать, заметно покачиваясь. Глаза слипались. Хмель от выигрыша смешался с хмелем от вина.

      Григорий Орлов переглянулся с приятелями.

      – Если продолжать, так не лучше ли у меня? – сказал он. – Или доиграемся у князя Чурмантеева! У него нынче рокамболь с ужином… просил прямо с охоты…

      Товарищи решили, что к князю Чурмантееву на Васильевский далеко, лучше к Орлову.

      – А вы? – спросил Григорий Мировича. – Сани мои готовы, и я живу на Мойке, в доме Кнутсена, возле дворца.

      – Знаю, знаю, – банкир! – а то хоть и к Чурмантееву… готов! – ответил, хватаясь за спинку стула, Мирович. – Я пехотный, значит, не богат человек… Инфантерия-с… Пехтура!.. Одначе нет, извините, господа! Не уступлю никому, ни-ни… Ах, как, матушка, то есть, в Киеве хорошо…

      – А вы были в Киеве? – кто-то спросил, подойдя. – Там есть медведи?

      Мирович мутными глазами молча посмотрел на него.

      – Григораш, бери его! – сказал Баскаков Орлову.

      – Но как бы он не учинил дебоша?

      – Пустяки, бери…

      Все были согласны, что жаль так бросить среди ночи храброго, охмелевшего вконец армейца, которого и фамилию как-то в суете забыли, да и его адреса теперь вряд ли можно было добиться. Гвардейцы свели Мировича на улицу, посадили в сани Григория Орлова и повезли на квартиру последнего. Но тем приключения той ночи не были кончены.

      Помнил впоследствии Мирович, что, когда его подсаживали в сани, у подъезда Дрезденши какой-то сгорбленный, в камлотовой шинельке старичок протискался к нему сквозь толпу провожающих и, ежась от холода, шепнул:

      – Молодчина… козырь… и все пятеркой, пятеркой!.. Умру, а найду…