В мире отверженных. Записки бывшего каторжника. Том 2. Петр Якубович

Чтение книги онлайн.

      – Нет, только старший один. Сию минуту выйдут.

      И точно, несколько минут спустя из караульного дома вышла целая толпа людей, и в воротах тюрьмы появились две фигуры новичков-арестантов. Я бросился к ним со словами привета… Но, к моему удивлению, старший надзиратель, он же и эконом – красный как кирпич, смешно шепелявивший толстяк – тотчас встал между нами и. громко запротестовал:

      – Нельзя, естё нельзя! Начальник сетяс плидет, нам наголит!

      Его поддержали другие надзиратели, тоже поднявшие крик. Я поневоле ретировался. Новички осматривались вокруг с растерянностью и недоумением. Грубая форма обыска, очевидно, уже произвела на них свое действие, и оба глядели затравленными волками; жалкий, комичный вид придавала им и только что надетая, мешковато сидевшая арестантская одежда. Я с жадностью вглядывался в лица, отыскивая в них интеллигентные, симпатичные черты… Кобылка не ошиблась: один, совсем еще юноша, был блондин, другой, значительно старше, брюнет. Блондин показался мне коренастым и широкоплечим; у него было безусое, моложаво розовое лицо с большими, полными доброты глазами; он был взволнован и явно смущен первыми шелайскими впечатлениями… Его товарищ, высокий худощавый мужчина с шелковистой черной бородою, напротив, скорее – раздражен; темные глаза его сердито глядели из-под густых, почти сросшихся у переносья бровей; он и на меня тоже смотрел с недоверием и ни разу не улыбнулся… "Ну, этот со мной не сойдется, пожалуй, – невольно подумал я с грустью, – он-то, должно быть, и есть доктор".

      Когда надзиратели взошли с арестантами на крыльцо тюрьмы перед главным коридором, молодой человек обернулся в мою сторону (я шел сзади, в некотором отдалении) и, улыбнувшись, послал мне воздушный поцелуй; но товарищ его даже не оглянулся, весь погруженный в свои мысли. Затем оба скрылись в дежурной комнате, где их заперли в ожидании прихода Лучезарова. Когда надзиратели после этого удалились, я подбежал к замкнутой двери, и тут между мной и заключенными произошел первый торопливый, отрывочный, но оживленный обмен вопросов.

      – Как ваша фамилия? – послышался суровый голос, очевидно, старшего из новичков.

      Я назвал себя.

      – Как! Вы-то и есть Иван Николаевич? Это правда? – Почему вы так удивляетесь? Представляли меня иным?

      – Нет, я сейчас же догадался, что это, должно быть, вы, – отвечал молодой голос.

      – А я почему-то думал, – сказал первый, – что вас здесь нет и мы будем совершенно одни с арестантами.

      – Ах, вот почему вы показались мне таким страшным и неприветливым!

      – Ваша тюрьма нагоняет ужас!

      – Погодите, это еще начало только…

      – Лучезаров, говорят, зверюга?

      – Господа, а ведь я-то ваших фамилий еще не знаю.

      – Да, да, конечно; я – Штейнгарт, Дмитрий Петрович Штейнгарт, студент-медик четвертого курса.

      – А я – Валерьян Башуров, юрист-первокурсник.{4}

      – Вы, значит, очень еще СКАЧАТЬ