Сахалин. Влас Дорошевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ могут сделать! На меня рассердятся, а на нем выместят. Нет! Нет! Что вы?! Что вы?!

      Надо видеть, как говорит о своем муже эта женщина, слышать, как дрожит ее голос, когда она вспоминает, что ему осталось еще четыре года каторги… сколько любви, тревоги, боязни за любимого человека слышится в ее голосе.

      Я познакомился с ней еще на пароходе. Она возвращалась из Владивостока, где ей делали трудную операцию, опасную для жизни.

      Едва корсаковский катер пристал к пароходу, на трап первым взбежал мужчина с огромной бородой – ее муж.

      Они буквально замерли в объятиях друг друга. Несколько минут стояли так.

      – Милый!

      – Дорогая! – слышалось сквозь тихие всхлипывания. У обоих ручьем текли слезы.

      Вспоминают ли они о прошлом?

      И он и она время от времени запивают.

      Может быть, это дань, которую они платят совести?

      Совесть ведь берет и водкой…

      Гребенюк и его хозяйство

      Бродя по Корсаковской «слободке», вы непременно обратите внимание на маленький домик, удивительно чистенький, аккуратно сделанный, щеголеватый: имеется даже терраса.

      Во дворе этого дома вы вечно увидите кого-нибудь за работой.

      Или пожилая женщина задает корм чушкам, или высокий, сгорбленный, болезненного вида мужик что-нибудь рубит, строгает, пилит.

      Пол, как стол, – чистоты невероятной. От двери к лавке положена дорожка.

      На окнах пышно разрослась герань.

      Стены, потолок – все это тщательно выскоблено, вычищено, выстрогано.

      Каждое выстроганное бревнышко по карнизу обведено бордюрчиком.

      В этом маленьком домике я провел несколько хороших часов. Здесь я отдыхал душой от сахалинского смрада, от сахалинского бездомовья, повального разорения, каторжной оголтелости. Здесь дышалось легко. От всего веяло трудом, любовью к труду, маленьким, скромным достатком.

      Когда вы не знаете, куда в этом вылощенном домике деть окурок, – Гребенюк идет к резному ящику и, бережно, словно драгоценность какую-то, не без гордости несет оттуда фаянсовую пепельницу.

      – У нас и это есть. Сам-то я не занимаюсь, – ну, а придет кто, все-таки надоть!

      К своему дому, к своему хозяйству Гребенюк относится чрезвычайно любовно.

      – Ведь я здесь каждое бревнышко по имени-отчеству знаю! – с доброй улыбкой, с какой-то прямо нежностью оглядывается он кругом. – Каждое сам в тайге выискал, вырубил, своими руками сюда притащил. Сам каждое прилаживал – по праздникам, а то в обеденное время бегал сюда – работал.

      И вы видите, что ему действительно знакомо и дорого каждое бревнышко. С каждым соединено воспоминание о том, как он, Гребенюк, «человеком делался».

      Гребенюк – мастер на все руки и работает от зари до зари не покладая рук!

      Он и цирюльник, и плотник, и столяр – всему этому выучился в каторге, – имеет огород, разводит чушек.

      – Курей тоже много есть. Баба за ними СКАЧАТЬ