По Руси. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Любитель поговорок широко распахнул чапан, спрятал под него руки и бойко пояснил:

      – Стало быть: верю – всякому зверю, и лисе, и ежу, а шабру – погожу?

      – В этом роде, почтенный! Уж очень исказился народишко…

      – Н-да… нестройно растет…

      – Тесно, братцы! – загудел большой мужик. – Некуда расти-то! Тесно же!

      – И растем оттого в ус да в бороду, в сук да в болону…

      Старик внимательно оглядел мужика, согласился:

      – Тесновато!

      Потом сунул в нос щепоть табаку и, остановись, закинул голову в ожидании, когда придет время чихнуть. Не дождался и, сильно выдохнув ртом воздух, сказал, вновь измерив мужика глазами:

      – А надолго ты сделан, дядя!

      Мужик спокойно кивнул головой:

      – Хватит еще…

      Впереди уже видно Казань, главы церквей и мечетей в голубом небе, как бутоны странных цветов. Серая стена кремля опоясывает их. И выше всех церквей – грустная башня Сумбеки.

      Здесь мне сходить на берег.

      Я еще раз заглянул на корму парохода: чернобровая женщина разламывала над коленями сухую пшеничную лепешку, – разламывала и говорила:

      – Чайку попьем! Мне с тобой – до Чистополя.

      Парень притулился к ней и задумчиво смотрел на ее большие руки, мягкие, но, видимо, сильные, привычные к простой работе.

      Он бормотал:

      – Замаяли меня…

      – Кто?

      – Люди разные. Боюсь я их…

      – Ну, чего бояться…

      – Так бы всех и…

      Женщина подула на кусок лепешки и, протягивая его парню, спокойно сказала:

      – А ты полно-ка!.. Вот, я те скажу одну историю-случай, – али чайку прежде попьем, а?

      По берегу тянется пестрое, богатое село Услон, ярко одетые бабы и девки радужно плывут по улице; играет на солнце пенная вода; жарко, мутно, и все как сон…

      Женщина[7]

      Летит степью ветер и бьёт в стену Кавказских гор; горный хребет – точно огромный парус и земля – со свистом – несётся среди бездонных голубых пропастей, оставляя за собою изорванные ветром облака, а тени их скользят по земле, цепляются за неё, не могут удержаться и – плачут, стонут…

      Деревья гнутся долу, словно бегут; кусты встряхивают ветвями, как собаки шерстью, и стелются по чёрной земле – она дымится вся в пыли, течёт не умолкая сухой шорох, свист и вой, щёлкают аисты, крякают сытые вороны, немолчно трещат степные сверчки, и, словно командуя всем, раздаются крики солидных, крупнорослых станичников. С голой степи мчится перебитая молотилками золотая солома, на площади нарядной казачьей станицы крутятся серые вихри, летают птичьи перья и сожжённый солнцем жёлтый лист.

      Торопливо появляется солнце, быстро исчезает, точно оно гонится за бегущей землёю и устало уже – отстаёт, тихо падая с неба в дымный хаос на западе, где тоже горы в снежных вершинах и краснеют сырые тучи, тяжёлые, как вспаханная СКАЧАТЬ