Между прочим. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ воспитанники печатного станка, незаметные труженики слова, весёлые искры которых со временем, может быть, разгорятся в большие огни…

      «Настоящая публика» не понимала значения чумазых мальчиков и их права на веселье, и часто субъекты из «настоящей публики» покрикивали на мальчиков:

      – Ты! Вы, пострелята!

      Но пострелят это не смущало, и они задорно, как ерши в садке, снуют между «настоящей публикой».

      Играл оркестр господина Моттл, и мальчики кричали ему «браво» и хлопали в ладоши, похваливая маленького барабанщика и солиста на корнет-а-пистоне за то, что оба они так «ловко задувают».

      Пиротехник Буров угостил мальчиков фейерверком и удостоился их благосклонного одобрения, чего едва ли дождутся от них те, что заставляют их работать над набором фейерверков слов и фраз.

      Затем мальчикам показывали те орудия, которые их истязуют, и машины, сокращающие век мальчиков и здоровье их.

      Показывали верстатку и наборную кассу, линейки и рамы и всё другое, с чем ежедневно имеют дело чумазые мальчики.

      Они стояли густой толпой пред экраном и кричали, видя всё это:

      – Знаем!

      Потом им показали Гутенберга.

      Мальчики встретили его изображение молча, хотя им сказали, что это именно он изобрёл печатный станок.

      Но пока печатный станок ещё только усложнил жизнь мальчиков и не дал им почти ничего хорошего, – они молчали.

      Вслед за Гутенбергом они увидали Фонвизина в мундире и с нахмуренными бровями.

      Его тоже встретили молча, и только один мальчик заметил:

      – Полицейский будто.

      Шекспир, гладко причёсанный, с красным носом и с румяными щеками, не произвёл никакого впечатления на мальчиков, но «настоящая публика» заявила, что знакома с ним.

      – Это Камоэнс! – предупредительно сообщил кавалер в пенснэ даме в богатой тальме[3]

      – Ах, какой здоровый! – сказала дама.

      – Это английский генерал Шекспир, победивший Наполеона! – рассказывал человек типа отставных военных, стоявший сзади меня, своему товарищу юноше.

      – А говорят, это писатель? – зевая, спросил юноша.

      – Врут! – отрезал его собеседник.

      За Шекспиром вскоре появился бедняга Тредиаковский, и на экране вызвавший смех над собой.

      Григорович с лицом дипломата появился и исчез, не возбудив никаких толков в публике, кроме чьего-то замечания: «Скобелев в штатском платье».

      – Гоголь!

      – Знаем! – раздались два-три звонких голоса, прозвучавшие самодовольно и весело.

      И мне стало весело…

      А трое из «настоящей публики» расхохотались над Гоголем, находя, что у него смешной нос и допотопный костюм.

      Впрочем, какая-то барышня нашла его «очень миленьким».

      – Писатель Тургенев!

      – Знаем! – врассыпную вскричало несколько детских голосов.

      С экрана смотрело не публику и мальчиков умное и доброе СКАЧАТЬ