Три часа без войны. Максим Бутченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ материях или поэтичных образах. В его голове прокручивалась вчерашняя сцена, после которой у него, собственно, и появился кровавый след на пиджаке.

      – А, сыночки, прошу прощения, устроил я тут проверку санэпидстанции, – вдруг громким голосом заговорил Пётр Никитич. – Я в ваших краях впервые, занесла меня нелегкая, ешкин кот!

      Тут старик сделал такое движение, словно рубанул шашкой по врагу.

      «Дед, наверное, еще белогвардейцев помнит, того гляди папаху вытянет, начнет напевать революционные песни и плясать „Яблочко, да на тарелочке“», – улыбаясь подумал Лёха.

      В тот момент, когда последняя буква мыслей Лёхи, как уходящая электричка, мелькнула в сознании, дед повернулся в его сторону. Затем отложил ботинок, слегка погладил тупой край своей снежной бороды и произнес суховатым голосом всего лишь одну фразу:

      – А ты, сынок, считаешь, что я еще революцию помню? – прокаркал он и внимательно посмотрел на молодого человека.

      Сказать, что слова деда шокировали парня, – значит, просто деликатно промолчать. Фраза пожилого заключенного, подобно петарде, взорвалась в груди Лёхи – и тот подскочил на месте.

      – Ка-а-к. Не понял. Дед, а как это ты… – больше он не смог ничего сказать, запнулся на полуслове.

      Довольный старик прищурил один глаз, словно целился из трехлинейки, а потом незримо и неслышно «пальнул» – коротко выдохнул.

      Илья наблюдал за сценой «обстрела» с нескрываемым интересом. Со стороны это выглядело так: дед копошился в своей соломе, осматривал дыру на носках (причем, лишь часть серой ткани прикрывала мозолистую пятку старика), а потом вдруг повернулся к соседу и сказал что-то о революции, мигая глазом при этом, как старый облезлый дворовый кот. Вся эта сцена заняла буквально пятнадцать секунд, прибавив к общему подсчету несколько рваных мгновений.

      Минута пятая. Дед вычистил обувь, а потом обулся, даже прошелся по камере, словно модель на показе мод, покрутил носком туфля, будто бы видел ее в первый раз. Теперь его можно было рассмотреть лучше. Как оказалось, у Никитича были чистые, как голубое утреннее небо, глаза. Длинные седые волосы ниспадали на плечи. Ухоженная борода блестела ледяными полосами, ее края аккуратно подстрижены вертикальным прямоугольником, схожим на лопату. Серый пиджак, потертый на рукавах, тем не менее, выглядел добротно. По одежде можно было предположить, что старческие руки каждый вечер бережно укладывали костюм, вешали его в шкаф, нежно поглаживали, словно пожилую, но такую дорогую сердцу женщину.

      На брюках виднелась стрелка. А если точнее, это была разделительная полоса, проведенная сотни раз утюгом. Казалось, до конца жизни ничто не сможет сломать эту прямую и несгибаемую линию на ткани.

      На туфлях заметны остатки обувного крема. Кое-где кожаная поверхность, натертая до блеска, отражала мир в своем искаженном отображении. И поди разберись, какой мир на самом деле: такой, как мы его чувственно осознаем, осязаем, видим СКАЧАТЬ