Черные воробьи. Детектив из жизни нашей буржуазии. Пюрвя Мендяев

Чтение книги онлайн.

      – Бог его знает. Конечно, тут на сто процентов что-либо утверждать невозможно, но дело в том, что тот человек рассказал мне во время нашего короткого разговора, как выглядел наш старый дом, в котором мы жили еще до войны. Там еще, в хатоне, так, в Калмыкии называют небольшой поселок. Наш дом это единственное что я смутно помню из нашей жизни до сибирской ссылки. Я его и сейчас вижу перед собой, как наяву. Как и нашу улицу. В этом хатоне мы жили с мамой до самой ссылки в Сибирь. К тому времени старшие братья, и наш отец ушли на фронт, а старшая моя сестра со своей семьей жила на соседней улице. Я так думаю, еще с 43-го года наш старый дом прекратил своё существование. Потому что после нашего выселения все дома в нашем хатоне были сожжены. Мы об этом узнали через много лет, после того, как часть моих родственников вернулось к старым места. И узнали, потому что когда мои родственники, после возвращения из сибирской ссылки посетили родное место, то ничего, кроме следов давних пожарищ отыскать там не смогли. Так что человек, который рассказывал сейчас мне про эти дома, должен был либо действительно до этого периода времени, до 43 года побыть там, в нашем хатоне. И мало того, при этом ведь надо было еще знать, что мы жили именно в том доме, про который он мне сейчас рассказал. Как он смог все это узнать этот мужчина, мне пока не ведомо. Или он был до войны в нашем хатоне, либо он мог узнать о том, как выглядел наш дом от кого-то очень близкого к нашей семье в тот самый период времени. В общем, достаточно все интересно, тем более человек, с которым я разговаривала, кроме всего прочего прекрасно владеет калмыцким языком. То есть сказать о том, что это стопроцентный розыгрыш я сейчас боюсь, но и поверить, конечно, в то, что со мною сейчас действительно разговаривал мой родной брат, Лука, мне крайне сложно – сказала задумчиво бабушка Мария.