Не потускнели витражи. Избранные стихи, циклы стихов, поэмы. Юрий Лифшиц

Чтение книги онлайн.

      Сравнений перепляс,

      метафор жернова,

      краесогласья нить

      не окунутся в Лету,

      но главное для нас —

      бессмертные слова

      искать и находить

      положено поэту.

      Однажды отгорит

      последний окоем,

      прощальная листва

      мелькнет перед глазами

      и вспыхнет синева

      бессмертными словами —

      и Бог заговорит

      на языке твоем.

      Пишется сплошная околесица:

      нет ни ангела в ней, ни черта.

      Потому и хочется повеситься

      и не на бумаге, а с листа.

      Но стишков творение летальное

      для поэта – звездный аттестат,

      потому что Тот, Кто видит тайное,

      за прекрасный замысел воздаст!

      Когда в тебе кипит императив

      твоих категорических мелодий,

      ты пьешь мечту, мечтою закусив,

      красив и весел, молод и юродив.

      Но миг прошел – и выпита мечта,

      развеселить тебя уже непросто,

      немолод ты, в тебе кипит юродство,

      зато играешь музыку с листа!

      Бессмертны, подвижны, легки,

      навеки уходят поэты

      с неверного белого света

      в Страну бесконечной строки.

      В Стране бесконечной строки

      на звезды, кометы и луны

      натянуты нежные струны

      иной – безмятежной – тоски.

      Иной – безмятежной – тоски

      там плещутся тихие звоны,

      плывущие в чистое лоно

      безбурной небесной реки.

      Безбурной небесной реки

      там хватит любому поэту,

      бредущему с этого света

      в Страну бесконечной строки.

      Люблю александрин! Поэзии стопою,

      ступая по слогам, он движется легко.

      Веками изощрен, всегда он под рукою,

      когда поэта речь заводит далеко.

      Цезура здесь свята. Велит стихосложенье

      цезурой отделять шестой по счету слог.

      Пусть на него падет мужское ударенье,

      поскольку это строк изысканных залог.

      Возьми полустроку (цезура посредине),

      потом сплети ее с другой полустрокой,

      а три строки спустя, паря в александрине,

      гордись, поэт, собой и собственной строфой.

      Велик ты, словно Карл, великий пилигрим,

      сменивший свой Париж на Иерусалим!