Вслух. Стихи про себя. Александр Гаврилов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Вслух. Стихи про себя - Александр Гаврилов страница 2

СКАЧАТЬ очень сложное цветение. Массового читателя, видимо, больше всего устраивал бы одинокий цветок гвоздички, торчащий из зеленой клумбы: все вместе идем и читаем одного единственного Бродского (или Рождественского), а больше никого не читаем. Но то, что вижу я, больше всего похоже на усыпанный гроздями куст сирени, где каждый цветок цветет отдельно и они покрывают огромное пространство этим кипением красоты.

Александр Гаврилов

      Поэт и поколение

      Когда мы, читатели и историки литературы, смотрим на поэтические движения, нам часто кажется, что поэты появляются не поодиночке, а обоймами. Мы предполагаем, что для акмеистов важен был не только их собственный круг, литературное направление, но и та среда в целом, которая сформировала их и которая была сформирована ими.

      Эта гипотеза не всегда подтверждается хотя бы потому, что мы знаем примеры великих и абсолютно одиноких поэтов.

      В этом выпуске программы мне очень повезло, потому что четыре поэта, которые представили свои стихи и свои соображения, не только принадлежали принципиально разным поколениям, но и реализовывали каждый принципиально иную стратегию. Иван Жданов появился как поэт поколения – его читатели, его подражатели, его товарищи по группе метаметафористов были объединены с ним поколенческими связями. Андрей Родионов появился абсолютным одиночкой. Галина Рымбу сформировала в некотором смысле поколение, сделалась его лицом и лидером, не имея этого в качестве цели – это стало результатом её активной общественной деятельности. Наконец, Полина Репринцева, поздно зазвучавший поэтический голос, в своём поколении не укоренённый никаким образом, если говорить и о поколении биологическом, и о поколении литературном. Те, кто посмотрят программу в интернете увидят, до чего мы договорились. А пока – эти четыре подборки.

      Иван Жданов

      Арестованный мир

      Я блуждал по запретным опальным руинам,

      где грохочет вразнос мемуарный подвал,

      и, кружа по железным подспудным вощинам,

      пятый угол своим арестантам искал.

      Арестанты мои – запрещенные страхи,

      неиспытанной совести воры,

      искуплений отсроченных сводни и свахи,

      одиночества ширмы и шоры.

      Арестанты – уродцы, причуды забвенья

      и мутанты испуганной зги,

      говорящей вины подставные мишени

      и лишенные тыла враги.

      И, заблудшим убийствам даруя просторы,

      неприкаянным войнам давая надел,

      я, гонитель-чужак, на расправу нескорый,

      отпустить их на волю свою не сумел.

      Я их всех узаконил музейным поместьем,

      в каталог арестантов отправил.

      Но для них я и сам нахожусь под арестом,

      осужденный без чести и правил.

      Ничему СКАЧАТЬ