Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век. Борис Акунин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век - Борис Акунин страница 24

СКАЧАТЬ у Василия не было возможности перейти в наступление.

      Самозванец устроил свою ставку в селе Тушино, откуда до Кремля было меньше 15 километров (сейчас это район Москвы). Временное пристанище оказалось для самозванца постоянным – отсюда и прозвище Тушинский Вор.

      Со временем лагерь превратился в настоящий город и даже в нечто большее – во вторую столицу (а может быть, по значимости даже и в первую). И так продолжалось целых полтора года.

      «Царику» срубили деревянный дворец, где он проводил время в пирах и распутстве, а иногда заседал в «Боярской думе», но все важные решения за него принимали другие. Вокруг резиденции стояли разноцветные шатры польских военачальников и перевезенные со всей округи избы, где жили знатные русские перебежчики. Остальная часть «царского двора» и войска соорудили себе будки, лачуги и землянки.

      Купцы на базаре продавали всевозможные товары, днем и ночью шумели кабаки, не умолкали женские крики – как веселые, так и жалобные, поскольку кроме гулящих отовсюду привозили и насильно похищенных. Мычал и блеял реквизированный скот, в панских псарнях лаяли охотничьи собаки. Одним словом, в Тушине жили куда разгульней и праздничней, чем в скучной, напуганной Москве.

      Страна оказалась разделена надвое. Каждый город и каждая провинция сами решали, за какого из царей им быть, и чаша весов все больше склонялась в сторону Дмитрия. Ему присягали повсюду, от северной Вологды до южной Астрахани. Объяснялось это пассивностью Шуйского, практически отрезанного от своей державы. Людей Дмитрия на периферии видели чаще, чем посланцев Василия. К тому же Тушинец щедро награждал поместьями всех, кто являлся к нему на службу (по окончании Смуты эти пожалования вызовут жуткую неразбериху в земельных отношениях). Что же касается легитимности, то в этом смысле обе власти выглядели неважно: сомнительный сын Ивана Грозного, без конца воскресающий из мертвых, против непонятно кем выкликнутого боярского царя.

      В этом смысле положение Дмитрия, пожалуй, было даже выигрышнее. Вскоре после начала тушинского сидения самозванец получил два важных доказательства своей «истинности», которые произвели должное впечатление на русских людей.

      Тушинский лагерь. С. Иванов

      Если б тушинцам удалось заполучить Марфу, мать царевича, та наверняка признала бы и этого сына, но до августейшей инокини было не достать. Зато имелась царица Марина, и кому как не жене было опознать собственного мужа?

      В начале июля царь Василий, очень боявшийся того, что на помощь врагу придет польский король, сделал очередную глупость: решил умилостивить Сигизмунда, отпустив домой поляков из числа приближенных Лжедмитрия I. В их числе были и Мнишеки.

      Как только об этом стало известно в Тушине, за конвоем Мнишеков отправилась погоня. Охрану разогнали, царского тестя и жену освободили. Отец и дочь толком не знали, к кому их везут – к тому самому Дмитрию или к другому, но в любом случае не возражали. Марина очень хотела снова стать московской государыней, да и пан СКАЧАТЬ