Маски. Андрей Белый

Чтение книги онлайн.

      Вдруг Элеонора Леоновна –

      – с перекосившимся диким испугом, с оскаленным ротиком – вскакивает!

      Тут он носом – в блистающий лаком «такси»; столб бензинового дыма, как тяпнет скрежещущим шипом; подпрыгивает и выписывает легкий росчерк ногой – перепуганный брат, Никанор.

      А? Машина?

      Для барышни?

      Новая, чищеная; и шофер парикмахерской куклой сидит, обвисая рысиной; из сизо-багрового облака лепится хмурь; сухо сумеречит; синей видится сивая лошадь с угла.

      Куда деться?

      И шарки, и бряки; топочут в притоны: там песнями сипнуть; безгласные бряки; и мир – безвременствует; все – сели в пропасть!

      Беспроким галопом несется обратно: –

      – беспроко бежит за ним –

      – бёзымень!

      Судьба толстопятая

      Под изгородливым местом дворная собака, вцепившись зубами, ему лепестила пальто; едва вырвался в Козиев он.

      Вышел Тителев, став узкоглазым и бросивши в воздух ладонь.

      Никанор же Иванович, ожесточаясь очками, – к ладони ладонью, – с отвертом, с поджимом, с прохватом молчания, без «тарары», возникавшей меж ними, – с посапом: в усы!

      Друг от друга они – наутек; этот – на чердачок; этот, с кепкой в руке, – в буерак, в теменец, в темно-бурую ночь.

      Как медведь, она – лапит.

      ____________________

      Везде людогрыз!

      Отношенья людские – измарчивы; и – как зыбучий песок; то насыплется куча, то – вытечет: сквозь решето!

      Отбивал чердачок каблуком; жить приходится – с татями![11] Что ж, – коли надо: для брата, Ивана; Иван, брат – беспомощен.

      И в толстолобые стены раскашлялся он: до привзвизга; стой, брат, Никанор, под судьбой толстопятой, свой пост защищая и тая от потов ночных! Видно, – туберкулез вскрыт кавернами[12]; сердце застукало: ту-туту.

      Топала –

      – туком –

      – судьба толстопятая!

      Элеонора Леоновна! Вы ли?

      Леоночка! Ты ли?

      Перо шляпы – набок: растрепанная; весь изыск, как на палке повис; не нарядная дамочка, – выряженный шут гороховый, с личиком, точно с клеймом, раскривленным следами позора и злобы, и пересинелым, с губами, размазанными красной краской, глотавшей слезинки.

      – Ты, Тирочка?

      Тителев из табаковки набитой щепоть табаку урывнул, свирепейше вдавнул ее в трубочку; трубочку – в рот; и – в разрывы табачного дыма:

      – Леоночка!

      А из-за дыма не глазиком – глазом расплавленным-, тяжеловесным топазом:

      – Ты что?

      Она ручками, как не своими, а крадеными, искромсала перо снятой шляпы; и – переюркнула: на ключ; головою – в подушку: медведь темно-бурый, как мгла косолапая, лапил.

      В темки заиграли: все трое!

      ____________________

      Ночь, СКАЧАТЬ