Убийство царской семьи. Полная версия. Николай Соколов

Чтение книги онлайн.

      “Мне жаль, что Ваше настроение опять понизилось, но такие моменты неизбежны. Если бы мы могли всегда сохранять душевное равновесие (как нам бы следовало), то мы достигли бы совершенства. Это наитруднейшая задача. А когда физическое состояние неважно, то настроение падает еще, и тогда благодать Божья на время покидает нас. Но не тревожьтесь – с помощью молитвы Вы снова подниметесь. Было бы слишком легко жить, если бы благодать всегда сопутствовала нам – приходится ее добиваться, вырабатывать собственный характер. Минуты гнева должны подавляться. Надо много трудиться для достижения совершенства. Бодрствуйте и молитесь, как нам указано. Зло всегда стремится завладеть нами и беспокоить нас в минуты упадка духа. Жизнь – вечная борьба, но Бог Всемогущий поможет нам победить, если мы смиримся перед Ним и покорны Его воле”.

      Черпая свой жизненный долг в цикле религиозных идей, она здесь же, конечно, искала и обоснование власти Царя. Власть Самодержца – от Бога. Государь не может отказаться от нее, ибо, вступая на Престол, он дал клятву самому Богу блюсти власть самодержавия. Эти взгляды она упорно защищала в спорах с другими.

      Немка по крови, она никогда не была немкой по духу. Только одна черта выдавала ее национальность: хозяйственная расчетливость. Англичанин Гиббс говорит о ней: “Она была более бережлива, чем англичанка”.

      Я не знаю, можно ли вообще говорить о преобладании в ее натуре каких-либо иноземных черт. Если можно, то у нее преобладало исключительно английское влияние, что явилось результатом ее воспитания.

      Если сравнить ее с Государем в их отношениях к немецким настроениям, то нельзя не признать, что в царской семье наиболее резким противником немецких симпатий была Государыня.

      Она гнала из жизненного уклада все немецкое, как нелюбимое ею.

      Наследник русского Престола, будущий Царь России, не знал ни одного слова по-немецки: его не хотели учить этому языку. Им плохо владели и Княжны.

      В ее отношении к главе немецкого народа императору Вильгельму лежало чувство презрения, которого она не только не скрывала, но и передала детям. “Комедиант”, “фальшивый человек”, “презренный человек, унизившийся до таких приемов борьбы: до общения с большевиками” – это ее слова о нем.

      И такое чувство было у нее давно, потому что дети, выражая настроение матери, не желали иметь подарков от германского императора и отдавали их прислуге.

      Она была совершенно искренне и глубоко уверена, что простые массы русского народа понимают ее, как и она их; что ее религиозные настроения находят в них полный отклик. Нельзя было причинить ей более сильной обиды, как сказать, что она не знает и не понимает русского народа. Она как бы жила с закрытыми глазами, не видела, что проделывали около нее обольшевичившиеся солдаты, и не хотела видеть в них плохих людей. Однажды на эту тему между нею и учительницей Битнер, винившей в большевизме русский народ, СКАЧАТЬ