боевых вылетов в Африке и Италии, за что получил «Крест летных заслуг» и «Пурпурное сердце». «Крестом», как известно, награждают за подвиги в воздушном бою, а «Пурпурное сердце» – особая медаль Президента за ранения, полученные в сражениях с врагами США. Сбитый над Сицилией в июле этого года, Ричард катапультировался из своей горящей «Летающей крепости» и, раненный в плечо, не только сам добрался до американских десантников, атакующих город Джела, но и дотащил до них своего ослепшего и дочерна обожженного первого пилота. Конечно, после госпиталя Ричарда отправили на штабную работу – по негласному правилу, раненных в бою и чудом избежавших смерти пилотов американские генералы, по возможности, старались больше не подвергать опасности. Но и в Объединенном комитете начальников штабов этот Кришнер был заметной фигурой – правда, не столько своими успехами в разработке авиаопераций, сколько легким характером и музыкальным талантом: чикагский джазист, он с детства играл чуть ли не на всех музыкальных инструментах и постоянно таскал с собой футляр с кларнетом, а в кармане – губную гармошку. Понятно, что такой мо́лодец пользовался успехом у всего женского персонала Объединенных штабов, и, прибыв в Лондон с командой генерала Дина, не ускользнул от внимания Кэтлин. Но, мерзавец, даже при перелете из Лондона в Москву никак не реагировал на ее пронзительные взгляды, хотя она была единственной дамой во всем самолете. Зато в первый же час полета оббегал весь самолет, нашел среди ста тридцати пяти офицеров новой Военной миссии гитариста и пианиста и выяснил у отца Кэтлин, есть ли в московском посольстве пианино и сможет ли он сколотить там небольшой джаз-банд. Заводной парень! Вот и сейчас вместо того, чтобы хоть как-то отреагировать на ее внимание, подскочил к духовому оркестру, выпросил, поставив на землю свой походный баул и футляр с кларнетом, у одного из трубачей его огромную трубу, осмотрел ее, восхитился и поговорил о чем-то. А затем остановился возле кинооператора и тычет пальцем в какой-то орден у того на груди. Неужели предлагает махнуться орденами? Впрочем, бригадный генерал Уильям Крест прервал этот контакт, позвал Ричарда в зеленый посольский автобус, куда уже сели все остальные члены делегации.
Провожая глазами отчалившие в сторону Москвы машины и автобусы американского посольства, Молотов коротким кивком подозвал к себе одного из своих помощников. Показав глазами на гиганта В-24, сказал негромко:
– Павел Анатольевич, нам нужны характеристики этой машины.
– Не беспокойтесь, Вячеслав Михайлович, – нагнулся к нему высокий стройный мужчина в штатской одежде, но с явно военной выправкой. – Видите наших техников, обслуживающих самолет? Они этим уже занимаются. Между прочим, это личный самолет Гарримана.
– Его собственный самолет? – не сдержал изумления Молотов.
2
МОСКВА, тот же день. 18 октября 1943 года
Москва встретила американцев хмуро – ни солнца, ни веселых лиц у прохожих, ни яркой рекламы.
СКАЧАТЬ
