Место сердца. Юлия Милович-Шералиева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в аварию сына. Холст, демонстрирующий поднявшегося с постели деда. Фотография счастливой беременной женщины – результат молитв о ребенке.

      Кстати, о детях. Я пошла туда – 9 километров по вертикали, и ни одна машина не подбросит, только назад – не принято – ради беременной в тот момент сестры.

      Мне хотелось, чтобы все у нее было хорошо.

      У нее все и было, и есть хорошо. Так что я теперь – тоже должница. Мне еще предстоит собраться и поднести свое тело туда, наверх, на самую границу – Италии и Словении, горы и неба, меня и Бога. Когда соберусь?.. Вообще-то, пора. Сестра ждет четвертого.

      Я купила в тот раз маленький медальон – изображение той самой Черной Мадонны. Это ее статуя украшает собой сводчатый зал в монастыре. Тот зал, где беспрерывно горят свечи, а стен не видно за прорвой картин. Медальонов я тогда купила несколько – один сестре, другим расплатилась при спуске с горы на машине, а третий взяла себе.

      Он был со мной и когда я приехала в Черногорию, беременная и чужая.

      Я потом много раз удивительно часто роняла, теряла, случайно срывала Мадонну с шеи. Сменила цепочку – четырежды. Каждый раз находила свою Черную Мадонну – в сенях дома, на пороге его, этажом ниже, у автобусной остановки, в ванной, в цветочном горшке. Я все думала – неужели это из-за того, что я никак туда не доеду?..

      Но однажды я ее все-таки потеряла. И лежит Мадонна посреди Черных гор, попираемая, вероятно, ступнями, разве только ее не нашел кто-нибудь и теряет, теряет, как я.

      Главное, чтобы моя просьба исполнилась – и не только у моей сестры, а и у меня, и чтобы и мне еще предстояло двинуться в путь – чтобы просто сказать «спасибо».

      Я пока туда так и не поехала. Вместо этого мы отправились в Венецию.

      Прежде чем я ее увидела, она представлялась мне именно такой – вне зависимости от времени суток, ночной, закрытой для посторонних. Масочной, театральной, тяжелой, с красками, звуками и фактурой Средневековья. Все здесь всегда темное, древесных, усталых, сумрачных, неизменно прекрасных тонов.

      Бредя по городу, бесконечно напираешься на вновь и вновь повторяющиеся улицы, которые и улицами-то не назовешь – так они узки, декоративны, ненастоящи. Словно коридоры искусственных игрушечных домиков из лавки древностей. Здесь становится совсем понятно – как задуман был город быть выстроенным наперекор природе, вопреки, дабы стать потом величайшим экспериментом, так и остался призраком, головоломкой, игрой. Архитектурной тайной, градостроительным гомункулусом.

      Главное лицо Венеции – венецианец – кажется холодным в своей высокомерной ожесточенности. Венеции идет этот тип молодежи, холодной, острой на язык, стильной, с невероятными прическами, одеждой, кожей, обувью. Так, среди собачьих пород выделяются доберманы – жестокие, красивые, с одним-единственным аксессуаром, стоимостью и значением перекрывающим весь остальной вид. А этот волнующий тип СКАЧАТЬ