Предательство. В борьбе за литературу. Петр Алешкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ аргументов – все средства хороши.

      И третье обвинение, которое будет тянуться через все будущие Секретариаты и пленумы: зачем я пригрел малые предприятия, которые выращивают картошку и торгуют мороженым. Так я и не смог никого убедить, что нет у нас ни одного малого предприятия, выращивающего картофель и торгующего мороженым. Ну, нету, нету! Я рад был бы, если бы оно было, но картошку выращивать трудно и малоприбыльно. Никто у нас этого не делает. Так и не поверили…

      Особенно пытался казаться оскорбленным Владимир Малягин, заведующий редакцией критики и драматургии. Работник он хороший, ответственный, не равнодушный, говорит, что верит в Бога, посещает церкви. Лицо у него выразительное. Художнику, ищущему натуру для образа Иуды, лучшего типажа представить нельзя. Серое круглое лицо, маленькие блуждающие глазки и реденькая бороденка. Клеветал он больше других, активно. Меня так и подмывало спросить у него: послушай, ты веришь в Бога, а Бог-то знает, что я чист, что я ничего дурного в «Столице» не сделал! Как же ты не боишься, что Бог накажет тебя за твою гнусность? Долго тебе отмаливаться придется…

      Малягин на том заседании заявил, что, если комиссия скажет, что я ничего не украл, он уйдет из издательства. Кстати, ушел… Он очень боялся, что я буду мстить. А зачем мстить? Я заметил, что жизнь устроена так, что любая подлость бывает наказана еще при жизни. Любая! Какой-то есть закон, какая-то сила существует. Вы когда-нибудь видели счастливым подлеца? И я нет!

      На заседании главный художник Черенков отказался от своей подписи, и часть заведующих из подписавших заявила, что у них нет ко мне никаких претензий и что они считают, что, если я уйду, издательство от этого ничуть не выиграет. А те, что не подписали, четко и ясно высказали свое мнение Бежину. Покраснеть ему, бедняжке, пришлось, особенно во время выступления Лидии Романовны Фоминой. Она сказала ему все, что я не мог сказать из этических соображений, потому что это касалось меня.

      Первый бой я не выиграл, но и не проиграл. Это было первое столкновение, первая проба сил. Но после него я понял, что работать в издательстве не буду. Докажу, что прав, и уйду. Уйду победителем. Даже наметил дату ухода – 12 апреля. Уйду сначала в отпуск, а потом напишу заявление.

      После заседания в три часа дня я назначил общее собрание коллектива издательства. Прошло оно бурно, эмоционально. Я его тоже записал на диктофон. И здесь я пока не выиграл, но многим стало ясно, в какую вонючую тину их затащил Бежин. Панасян молчал. На заседании, когда я дал ему слово, только произнес: я согласен с Бежиным. И все. Он будет присутствовать на всех Секретариатах, пленумах, но не проронит ни одного слова.

      Петр Паламарчук уверял же меня в кулуарах, что он ничего против меня не имеет, хочет одного, чтоб выходили книги. Раскроется он, выступит открыто позже, а пока клевещет за столами ЦДЛ и очень часто вспоминает молодогвардейскую СКАЧАТЬ