Культурный разговор: эссе, заметки и беседы. Татьяна Москвина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Кроме того, будучи Офелией, актер накидывает на черные брюки, обязательные для датского принца, красивую курточку. Но торс артиста хорошо развит за годы тренировок, так что Офелия выходит довольно корпулентной и начинает сильно смахивать на жену управдома Бунши в гайдаевском «Иване Васильевиче».

      В сцене гибели Офелии (она утонула) раздетый Миронов сначала разыгрывает пантомиму со скомканной тряпицей, что изображает нерожденного ребенка, а затем, омываемый со всех сторон иллюзией потоков воды, медленно исчезает в люке, причем последней в люк утягивается его босая нога примерно 43 размера…

      Монтаж аттракционов примитивной актерской трансформации сопровожден проекционными трюками – то записка Гамлета возникает во всю стенку, то в виртуальной библиотеке на мониторе идет фильм Козинцева со Смоктуновским. Пространство и время вроде бы заполнено, а смысла никакого. «Гамлет» распался на отдельные сценки, ничем не скрепленные, кроме сюжета, который все ж таки знает даже и современный зритель. Персонажи элементарны, даже карикатурны…

      А если бы то же самое, то есть моноспектакль по «Гамлету», но на пустой сцене, без париков и костюмов, от своего лица – смог бы это Евгений Миронов? Возможно; но он как будто не открывается, а закрывается на сцене, прячет собственную суть, заслоняется от творчества фокусами и гримасами. Попадая в кино в руки опытных режиссеров, актер иной раз становится глубоким и выразительным. А работая в театре под собственным руководством, все это теряет. Тем более Театр Наций – дитя административного ресурса, у него нет не то что идеи, а даже стиля, вкуса и традиций. И репертуара нет. И труппы. Главная его задача – производство «проектов», совокупность которых не рисует нам никакого собственного лица театра, никакой его эстетической (о гражданской умолчим) позиции. Кто-то приезжает, что-то ставит – всё это называется «современные поиски». А зритель, разумеется, идет в театр прежде всего на «живого Миронова». И аплодирует симпатичному, хорошо знакомому артисту, чтобы поддержать его в трудной ситуации – ведь видно, что тот старался изо всех сил. Переодевался с космической скоростью, декламировал изрядный массив текста, балансировал на гранях угла. В других-то театрах и этого нет, вообще деньги ни за что берут.

      Рассказывают, что однажды Максим Горький пришел в мюзик-холл. После представления все ждали его приговора. «Да, – сказал Горький. – Трудное дело вы делаете, товарищи. Трудное, тяжелое, очень сложное… – помолчал и добавил: – И абсолютно ненужное…» Вот эту реплику можно переадресовать и спектаклю Робера Лепажа. Это действительно знаменитый режиссер с отменной репутацией. Но в театре как в футболе – надо играть здесь и сейчас, поле большое, мяч круглый, и нет чемпионов навсегда. Спектакль «Гамлет/Коллаж», не принося никакого эстетического восторга, вызывает недоуменные вопросы уже одним своим названием.

      Гамлет – коллаж… Написали словечко и рады. А на самом-то деле, для СКАЧАТЬ