Дуэль. Генри Лайон Олди

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кту «О частичном просвещении», после письменного согласия частных лиц, имеющих касательство.

      – Томас Биннори? – переспросил молодой казначей.

      – Совершенно верно!

      – Бард-изгнанник?!

      Казначея звали Август Пумперникель. Был он молод, нагл и непосредственен, как всякий избалованный удачей юнец, а также талантлив, как дьявол. Подкидыш, безвестный сверток в приюте для сирот, тринадцати месяцев от роду Август по совокупности признаков был отобран скопцами-арифметами из Академии Малого Инспектрума, где и прошел восемнадцатилетний курс обучения. После чего, отказавшись от почетной кастрации, без которой место на кафедре Академии для выпускника запретно, Пумперникель вступил в должность главного казначея Реттии, был обласкан Эдвардом II, покровителем талантов, и возгордился сверх меры. Гордость молодого человека имела под собой основания. Август мог сосчитать капли в море и шерстинки в хвосте любимого ослика принцессы Изабеллы Милосской, вспомнить сумму недоимок по округу Улланд за позапрошлый год, с точностью до двух-трех грошей, и – о чудо! – без промедления указать текущую задолженность по выплатам столичным мусорщикам и золотарям.

      Последнее удавалось прошлому казначею лишь после часа медитации.

      Сейчас господин Пумперникель, впервые посетив знаменитые термы Кара-Каллы, место собрания первых людей королевства, блаженно кряхтел под пятками разговорчивого банщика, по совместительству – плясуна-массажиста. Любопытство обуревало казначея. После аскетизма Малого Инспектрума местная роскошь приводила душу в плохо скрываемый восторг, а нос задирался до небес, словно, кроме звезд, гениальный выскочка больше ничего считать не желал.

      – Вы прекрасно осведомлены, мой господин! – Банщик упал коленками на лопатки казначея. Стал умело елозить, исторгая ответные стоны. Издалека это могло бы показаться сценой из малопристойного спектакля «Любовь земная и небесная». – Из-за печально известной истории с королевой фей и «Паховыми стансами», вызвавшими неудовольствие женщин Народца-Полых-Холмов, сэр Томас был вынужден покинуть Верхний Йо и перебраться к нам. Король, да продлит небо дни Его Величества, приблизил барда: Эдвард II внимает перед сном песням Биннори, а королева Ядвига раз в неделю требует новую балладу о похождениях благородного разбойника Чайльд-Гарольда Пышные Усы.

      – А вон та удивительная парочка?

      – О-о! Это Рудольф Штернблад, капитан лейб-стражи, и боевой маг Просперо Альраун…

      Банщик ладошкой зажал себе рот, словно проговорился о государственной тайне. И быстро поправился:

      – Кольраун! Просперо Кольраун, разумеется! Упаси вас Нижняя Мама, мой господин, вслух повторить ошибку глупого банщика…

      – Даже учитывая расположение ко мне Его Величества? – Гордость Пумперникеля была уязвлена.

      – Не мне, маленькому человеку, взвешивать расположение короля и мстительность чародея! Вы же, мой господин, человек большой, вам и карты в руки!

      Пропустив шпильку мимо ушей, Август Пумперникель вгляделся. Двое людей, привлекших внимание казначея, сидели у бассейна с лечебной грязью. Один, расположась на бортике и свесив тощие ножки в грязь, был мал и щупл, словно принц цветочных эльфов, умостившийся на лепестке тюльпана. Узкие плечи, тоненькие запястья. Ниточки мускулов натянуты кое-как, местами провисая: такая арфа волей-неволей сфальшивит. Рыбий хребет выпирает, грозя порвать кожу на сутулой спине. Копна ярко-рыжих, скорее всего, крашенных хной волос, заплетенная в множество косичек, лишь подчеркивала субтильность телосложения. На лице малыша застыла брюзгливая, обиженная гримаса, словно он только что обнаружил пропажу кошелька. Неподалеку от смешного крошки, за столиком с фруктами, в кресле расположился атлет. Торс, достойный полубога, глыбы бицепсов, броневые пластины грудных мышц. Ноги атлета достойны были попирать твердь в день творения мира – и в свое время успешно попирали, ибо скульптор Анджело Яниц, работая над «Зиждителем», в качестве модели выбрал именно сего красавца.

      Атлет дремал, прикрыв глаза.

      – Маленький и есть капитан Рудольф, – помолчав, добавил банщик как бы невзначай. – А который побольше, это боевой маг Просперо.

      Молодой казначей охнул, но не уловки массажиста явились тому причиной.

      – Ты рехнулся!

      – Если вам так угодно, мой господин.

      – Рассказывай!

      Вскоре Пумперникель узнал много такого, что в термах Кара-Каллы, кроме собственно казначея, знали все. Например, историю Рудольфа Штернблада, сына гвардейского блиц-прапорщика, в детстве – ребенка скорее дородного, чем заморенного скудным питанием, и сразу при рождении записанного в полк. К шестнадцати годам будущий гвардеец подавал большие надежды в искусстве владения алебардой, затем женился по отцовскому велению, зачал даже наследника, но, насмерть СКАЧАТЬ