– Ничего, – сказал Кремер серьезно.
– Какое-то давление извне…
– Какое давление? – Кремер сделал большие глаза. Получилось вполне искренне.
– Ладно. Скажем конкретнее. Тебя не пытались на днях пробить, Коля?
– Кто?! – вытаращился Кремер. – Зачем?! Каким образом?!
– Кто, кто… Х…й в кожаном пальто! – пробормотал Тим, поднимаясь и убирая фляжку в карман. – Извини за беспокойство, Коля.
Кремер молча положил руки на стол и сцепил пальцы в замок. Он смотрел за окно, и его худые плечи сутулились больше обычного.
– Пока! – сказал Тим. Кремер не ответил. Тогда Тим коротко, на долю секунды, «щелкнул». Поле Кремера было все словно в мелких язвочках – следах плохо заглаженных пробоев. Особенно много их было вокруг головы. Тим повернулся, вышел и захлопнул за собой дверь.
Васнецов открыл, не спрашивая. Но остался стоять на пороге, загораживая вход в квартиру. Ему это было не трудно, одной васнецовской бородатой физиономией можно было заткнуть, наверное, тоннель метро.
– Ты чего не позвонил? – спросил он.
– Здравствуй, – сказал Тим. – А я когда звоню, меня не приглашают. Что со мной такое, а? Может, у меня вся спина белая? Или мне черную метку поднесли, а я и не заметил?
– Черную метку, говоришь? – задумчиво произнес Васнецов, беззастенчиво рассматривая гостя, и Тим понял, что бородач весь сгорает от желания «щелкнуть», но стесняется.
– Давай, давай, – Тим махнул рукой и криво усмехнулся. – «Щелкай». Может, ты после этого не только руку мне подашь, но и на порог впустишь.
– Ой! – Васнецов аж подпрыгнул и изобразил на лице положенное хозяину радушие. – Это я от неожиданности. Прости, Тима. Здравствуй, старик! Заходи, пожалуйста!
– Ну спасибо.
– Раздевайся. Вот тапочки.
– Спасибо. Я не помешал?
– Нет, что ты, у меня «окно» на два часа. Чай пить будешь?
– Пожалуй. Спасибо.
– Ну проходи на кухню, проходи.
Пока Васнецов колдовал над чайником, Тим украдкой отхлебнул коньяку и даже внимания не обратил на то, что делает. Его день уже давно начинался с глотка спиртного. А одинокие вечера только из этого и состояли. Тим боялся. И к каждой ночи он целенаправленно подпаивал себя, чтобы сонное забытье наступало мгновенно, ударом, без дремотного перехода, в который могут вторгнуться проклятые голоса.
– Так что там про черную метку? – спросил Тим.
Васнецов медленно развернулся к нему и сложил руки на груди.
– Я сворачиваю практику, – сказал он грустно.
Тим закусил губу и посмотрел бородачу прямо в глаза.
– Устал? – спросил он осторожно.
– Надоело.
– Сорри, – предупредил Тим. «Щелкнул». До упора. И увидел громадную вмятину в ауре над головой Васнецова. И множество небольших пробоев у печени, почек, вокруг сердца, вдоль позвоночника.
СКАЧАТЬ