По следам Листригонов. Сергей Крупняков

Чтение книги онлайн.

      Шёл июнь 2000-го года. Солнце поднялось выше генуэзских башен. И весело искрилось в небольших волнушках, оставленных катерами и яхтами на зеркальной, зеленовато-голубой Балаклавской бухте. Получалось, что я зря приехал в Балаклаву. И надо было возвращаться назад, в Севастополь.

      На другой день, я был уже на спасательной станции. Это старинное здание видело Куприна. И невольно вызвало у меня благоговение. Ахванасич оказался очень интересным дядькой. С живым, любопытным взглядом. И густой, седой шевелюрой.

      – Хочешь стать на место с яхтой? – Спросил он, загадочно улыбаясь.

      – Хочу, – ответил я.

      – Так ты что, сам или от хвирмы? – Уточнил он.

      – Да я от лесхоза. – Ответил я. – Подрядился дежурить, как пожарное судно. Сами знаете – лес каждое лето горит. В общем, лесхоз взялся за это дело серьёзно. – Так ты, выходит, государев человек? – Лукаво усмехнулся Ахванасич. – О лесе радеешь? Похвально… похвально. И никакого интереса в этом деле не имеешь?

      – Как это не имею? Имею. – Не мог не улыбнуться я на улыбку Ахванасича. – Лесхоз, меня подрядил, получается что всем выгодно. И лесу, и лесхозу, да и мне. Всё же с моря видно любой дымок. А лес-то наш, родной, крымский, Балаклавский.

      – А что ж ты не станешь на лесхозовский причал? Вот же он, рядом, десять метров.

      – Так в том же и дело, Ахванасич, что причал заброшен. Плоды перестройки. И не освидетельствован. А значит добро на выход, я могу брать только с вашего причала. Что касаемо финансового вопроса…

      – Та какие там хвинансы! – Афанасич чуть не обиделся. – Осенью дров закинешь мне с лесхоза, вот и спасибо!

      Афанасич немного помолчал, и вдруг неожиданно с улыбкой спросил меня.

      – А правда, шо в тебя алые паруса?

      – Да, есть такое дело. – Ответил я и с любопытством посмотрел в глаза Афанасичу.

      – Так какие же могут быть хвинансы! Украсишь нашу бухту, и уже большое дело. Об этом жишь, тоже надо думать.

      На том и порешили мы с Афанасичем, летом 2000-го года.

      С тех пор прошло три лета. И все эти годы какой-то ровный свет струился сквозь время. И свет этот не только от моря, и от солнца. Не только от светлых балаклавских улиц. Главный свет струился от людей, так гармонично впитавших в себя многотысячелетнюю душу Балаклавы. А впитав, люди отдавали этот свет городу. И эта бескорыстная любовь, на глаз невидимого, но явно существующего доброго человеческого сердца, не могла не светить вокруг. И вы не можете не почувствовать этот ровный свет осознанного доброжелательства.

      Помню, после перехода из Севастополя, а длился он часов пять, я вошёл в бухту на своей «Гикии». И меня поразил впервые тот ещё не ведомый мне контраст: бурного, ветреного, тёмно-синего моря. И спокойной, прозрачной, искрящейся солнцем воды в бухте. Я пришёл уже под вечер. И пришвартовался к причалу спасалки. Как-то быстро сумерки сменились тёмной ночью. Я устал на переходе. Всю дорогу шквалы валили судно то на левый, то на правый борт. И я, слегка убрав яхту, уснул крепким, СКАЧАТЬ