Амазонки. Аркадий Крупняков

Чтение книги онлайн.

      Сразу запела труба боевая, вмиг на конях очутилися жены,

      На боевой колеснице стоит Ипполита,

      И все к отраженью напасти готовы.

      Но тут подошла к колеснице мудрая жрица Поллукса,

      Она поклонилась царице и так ей сказала:

      – Ты – дочь богов, и средь нас ты бессмертна.

      Но посмотри на ряды лемносянок, царица.

      Многих уж нет, они взяты в царство Аида,

      Многие старостью сломлены, хворью прижаты.

      Время придет, и уедем мы в лодке Харона,

      Кто же останется в царстве твоем многославном?

      Покорная воле богов, Ипполита велела

      Подруге своей молодой Антиопе

      Идти на корабль и звать мореходов на остров.

      Сошли с корабля пятьдесят несравненных героев,

      И кормчий с поклоном ответил царице

      На первый вопрос «Откуда и кто вы?»:

      – Идем мы от берега Фессалии славной, из города Йолка,

      Наш путь многотрудный лежит в златоносную Эю-Колхиду,

      Корабль наш зовется «Арго», и цвет всей Эллады

      Под парусом белым для подвигов собран.

      Меня же Язоном зовут. И просим у вас мы в дорогу

      Пресной воды, вина и лемносского хлеба.

      И молча царица дает аргонавту прекрасную руку

      И ставит его в колесницу рядом с собою, а жены другие,

      Подав свои руки мужчинам,

      Гостеприимно двери открыли героям…

      Слушая урок Изначалия, царица думала: почему амазонки и дочери амазонок, привыкшие ценить превыше всего силу, грубость, здоровое тело, любили нежную, слепую и, несмотря на годы, все еще миловидную Фериду? И сколько бы раз ты ни слушала слепую педотрибу, песнь ее приносит тебе неизъяснимое удовольствие. Но если вдуматься глубже – Бее это противоречит заветам. Стихи педотрибы часто говорят о любви, о нежности, но разве не презираются у амазонок всякие проявления нежности? А разве согласуются с заветами те места Изначалия, где Ферида поет о любви к мужчинам? И что бы ни рассказывала слепая педотриба на уроках, все это было окрашено красками иной жизни, совсем непохожей на ту, какой живут дочери Фермоскиры. Годейра однажды поделилась сомнениями с Лотой, и та ответила ей:

      – Моя мама дает то, чего всем нам так не хватает. Запомни, подруга, женщина, будь она трижды воительница, в глубине души остается женщиной. У нас вытравили все женское, но сердца наши все равно требуют того, что отнято.

      И поняла царица, что Лота права. Иначе отчего бы ей так волноваться, слушая песни Изначалия, которые она знала чуть ли не наизусть?

      – Мне кажется, на улице дождь? – шепотом спросила Годейра, наклонясь к Лаэрте, когда Ферида сделала передышку в пении.

      – И сильный, – ответила хозяйка паннория.

      – Проводи меня. Не хочется уходить, но надо. Я забыла сделать кое-какие распоряжения. Дождь может испортить…

      Лаэрта помогла царице укрыться пеплосом, и они вышли во двор. Дождь лил как из ведра, ветер шумел в платанах, росших на берегу реки, срывал листья и бросал их на открытую площадку палестры. Непрерывно гремел гром, молнии разрывали СКАЧАТЬ