Любить нельзя отказаться. Мария Черникова

Чтение книги онлайн.

      ISBN 978-5-4483-4083-3

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Предисловие

      Любой человек, находящийся в здравом уме и трезвой памяти вряд ли станет представлять свою жизнь в черных красках. Все мы мечтаем «о прекрасном далеком», которое рано или поздно настигнет нас и захлестнет волной необыкновенного счастья. Так было и со мной. Еще с раннего детства я представляла себе свою дочку: маленькая хорошенькая девчушка со светлыми волосами, задорными глазками и самой обаятельной улыбкой. Она самая красивая, самая умная, самая добрая, самая успешная и самая лучшая девочка на свете, которую бы я любила больше жизни. А еще я твердо знала, что ее появление полностью изменит мою жизнь…

      Но тогда я, конечно, не могла знать, что мое первое знакомство с синдромом Дауна, которое произошло в 9-м классе, станет первым вестником крутых перемен, произошедших гораздо позднее.

      Я помню свое отвращение к этой теме и людям с таким диагнозом. С высоты юношеского максимализма я твердо для себя решила: что если у меня родится такой ребенок, я от него откажусь…

      С днем рождения, малыш!

      29 марта 2009 года началась наша история. Это был по-настоящему весенний день. Солнце светило ярко и своими жаркими лучами прогоняло снег отовсюду, куда могли добраться его теплые лучи, птицы распевали на разные мотивы и на душе был необыкновенный восторг в преддверии чего-то совершенно необыкновенного!

      Я чувствовала себя хорошо. Было немного волнительно, но я старалась держаться: а как иначе, ведь от меня зависела новая, такая долгожданная жизнь.

      Ровно в 20:00 на свет появилась моя маленькая дочка, звонким криком она оповестила всех присутствующих о своем приходе. В этот самый важный и трепетный момент я ждала теплых слов поздравления, но врачи молчали. Лица их изменились, они стали каменные и не выражали ровным счетом ничего. Мне стало страшно… На все мои просьбы показать мне ребенка они отводили глаза и почему-то перешли на шепот. Обстановка становилась невыносимой. В палату стали стекаться все светила местного роддома. По очереди они смотрели на мою дочь, молча кивали и уходили. Нервы не выдерживали этой затянувшейся тишины, я была на грани истерики.

      Спустя некоторое время, когда малышке провели все процедуры, ко мне подошла врач неонатолог и, держа ребенка практически за шкирку, сквозь зубы прошипела:

      – Смотри, кого ты родила! Это не ребенок, это даун! Ты видишь?

      Я не видела дауна, я видела только бездонные синие глаза, которые смотрели прямо на меня. Я до сих пор, спустя семь лет, помню ее пронизывающий взгляд, который, кажется, в тот самый момент коснулся моего сердца.

      Мы смотрели друг на друга с любовью. Я помню, как я улыбнулась, но мое умиротворение прервал надменный голос врача:

      – Гляньте, она улыбается! Плакать надо, мамаша!

      Дочку сразу же унесли, мне не дали до нее даже дотронуться, как будто она прокаженная.

      Слез не было. Истерики тоже. Я спокойно взяла трубку и набрала номер мужа. Спокойным холодным голосом я отрезала его восторженные расспросы о том, какая она, какие у нее глазки, волосики, какой вес:

      – У нас дочка. У нее синдром Дауна.

      В трубке была мертвая тишина. Я поняла, что слова сейчас будут лишними и нужно время.

      Отключив телефон, я закрыла глаза. Хотелось уснуть и, проснувшись, обнаружить, что это просто сон, дурной сон, который вот так лихо всколыхнул сознание.

      Очнулась я часа в три ночи уже в палате. Я стала вспоминать и прокручивать события за последние часы. Реальность и забытье смешались в голове, и было трудно сразу определить, что явь, а что нет. Но спустя несколько минут меня поглотила волна отчаяния и жалости к себе. Вроде я ни в чем не виновата, а стыдно было так, что хотелось бежать. Вот прямо сейчас встать, бросить все и убежать, чтобы никогда не жить с таким позором. Как? Как я скажу всем, что у меня такой ребенок?

      Утром у меня в палате была целая бригада «сочувствующих», которые пришли посмотреть на меня и уговорить написать отказ. Неонатолог даже запретила приносить ребенка на кормление, так говорит, будет легче подписать отказ. В тот момент я не знала, что делать. Мозг рисовал страшные картины вечно улыбающегося глупого ребенка, который не умеет говорить и держать ложку, а сердце тянулось к моей маленькой крошке.

      В этот день мужа не пустили, и мы общались только по телефону. Он постоянно пытался оправдать меня, как будто это нелепая ошибка и уж с нами такого точно произойти не могло! Сейчас это, конечно, звучит смешно, но тогда в стрессовом состоянии мы даже предположили, что СКАЧАТЬ