Жизнь переменчива. Рассказы. Анна Вислоух

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ парня этого видела: он провожал Вику в колхоз, тискал её огромными ручищами и слюнявил мокрыми, пухлыми губами. Женьке он не понравился. Она представляла себе человека, с которым можно разделить постель, как-то по-другому. Как дети пририсовывают портретам в учебниках усы и бороды, так и она мысленно к портрету какого-нибудь знаменитого артиста приставляла другой нос, примеряла глаза, меняла их выражение, лепила губы, подбородок и, получив то, что нравилось безоговорочно, удовлетворённо складывала новый образ в уголок своей памяти, чтобы через какое-то время благополучно забыть о нём и начать «работать» над новым. «Так и старой девой можно остаться», – грустила Женька, в свои восемнадцать лет чувствуя себя черепахой Тортилой, нашедшей золотой ключик, но не сумевшей отыскать заветную дверцу и открыть её…

      Чтобы скоротать долгие осенние вечера, оставшиеся свободными от добывания так необходимой родному государству сахарной свёклы, они с Викой начали писать роман под названием «Заяц в детстве не труслив». Это был роман о зайцах, об их нелёгкой судьбе и разных жизненных коллизиях, из которых они всякий раз с честью выходили. Закончить его им не удалось: всё то же родное государство наконец-то вспомнило, что будущим инженерам неплохо было бы в свободное от полевых работ время посидеть и на лекциях, чтобы набраться инженерного ума-разума и применить его потом на благо опять же государства. Поэтому их всех срочно вывезли в город, невыковырянная свёкла осталась в поле, а вместе с ней туда вмёрзло Женькино детское чувство влюбленности во всех и каждого, и стала проступать, освобождаясь от пелёнок, какая-то житейская мудрость и определённость. Хотелось чего-то высокого и чистого. Очень высокого и очень чистого. Не было ни того, ни другого.

      Мишу она впервые увидела в автобусе, который вёз только что испеченных первокурсников на сбор огурцов. Сидели рядом, перебросились парой фраз – он был с другого факультета, и Женьку не заинтересовал. Она тогда только что «нарисовала» новое лицо: мужественное, с резким грубым носом и жёсткими губами, ориентировалась на него и вокруг никого не замечала.

      В тот момент, когда он окликнул её у института, Женькина замёрзшая было в свекольном поле детсадовская восторженность вот уже полгода как оттаяла и настойчиво давала о себе знать прежним, забытым состоянием лёгкой увлечённости, требовавшим какого-то выхода в виде необременительного романа.

      Он поцеловал Женьку на третий день их нового знакомства. Стоял рядом, что-то говорил, вдруг замолчал, и когда она удивленно оглянулась, взял её лицо в ладони, притянул к себе и закрыл своим ртом Женькины губы, на которых так и застрял невысказанный вопрос.

      – Ты пахнешь молоком, – Миша уткнулся носом в Женькину шею, и пока она, ошеломлённая, думала, как ей положено отреагировать, снова тихо прикоснулся губами к её губам – как-то по-другому, словно нарочито неумело.

      – Я молоко не люблю, – пробормотала Женька, так и не определив СКАЧАТЬ