Там, где нас нет (сборник). Татьяна Устинова

Чтение книги онлайн.

      – Замолчи, – тяжело сказал Волков и вышел из кухни вон.

      Неизвестно откуда, из туманности, что ли, накатило такое бешенство, что, одеваясь и засовывая в карман пропуск, он надорвал этот самый карман и, дернув, оторвал совсем.

      Теперь на месте кармана была какая-то идиотская мешковина, из которой во все стороны торчали идиотские белые нитки. Зарычав, Волков содрал пиджак, швырнул его на разобранную, даже какую-то развороченную постель и выдернул из гардероба следующий пиджак.

      «Вы не хотите, чтобы я вас содержал?! Вы даже не находите нужным поговорить со мной?! Я этого недостоин, с вашей точки зрения?!»

      Сопя и изрыгая из ноздрей пар, как бык на арене, он кое-как обулся, напялил куртку и бабахнул дверью так, что с наружной стороны отвалился крючок, на который в прежние, хорошие времена всегда вешали глупый рождественский веночек.

      Вешали веночек, и елку ставили, и пироги пекли, и бенгальскими огнями заранее запасались, и еще Юлька покупала какие-то рога с блестками, и всю новогоднюю ночь все шатались в этих самых рогах, и все было так хорошо, и ничего этого больше нет!..

      Как она сказала – ты не бойся, тебе не придется меня содержать?!

      Растравляя свои раны, Волков сбежал по лестнице, даже лифта дожидаться не стал, и вывалился на улицу.

      Снегу навалило так много, что вдруг показалось – город затих. В этой непривычной, сельской тишине в отдалении двигались тихие машины, вдоль дома неслышно крался здоровенный серый кот, и деревья стояли, не шелохнувшись.

      Я узнаю, кто заходил к Сиротину и кто оставил след на ковре, с которым бедолага Коля собирался вместе выйти на пенсию! Я узнаю, что случилось на самом деле вечером в его выстуженном кабинете. Я узнаю, кто из моих сотрудников врет и зачем именно врет, а потом уеду.

      Я уеду в Ильинку, в старый, нетопленый, щелястый родительский дом, буду чистить снег, колоть дрова и пить водку, а вы все тут можете делать, что хотите, – горевать из-за увольнения, попивать свой кофеек, жить своей новой жизнью.

      Я больше так не хочу. И не буду».

      Он вышел за ограду – дом был «охраняемый», из дорогих, только, как обычно в Москве, машины приходилось оставлять на тротуаре, поэтому радиаторы оказывались втиснуты в забор, а задние колеса висели над проезжей частью. Все до единой местные старушки из громадных серых и хмурых сталинских домов, окружавших «точечную элитную застройку», ненавидели и машины, и их хозяев и каждый день писали в управу жалобы, требуя ликвидировать и «застройку», и машины, и хозяев, но ничего не помогало.

      В России, как известно, очень мало земли. В России строить негде, и жить негде, и машины ставить негде. Только под носом у старушек.

      Волков, извиваясь, пробрался между оградой и радиаторами, утопая по щиколотку в снегу, исхитрившись, открыл дверь, завел двигатель и взял с пола щетку.

      Этой щеткой он собирался разгребать сугроб, в который превратилась его машина, как раз до тридцать первого декабря.

      Волков СКАЧАТЬ