или Уиллис в любом из «Крепких орешков» профессионально геройствовали прежде всего потому, что ничему другому обучены не были. Для подобных персонажей не существовало альтернативы; они совершали подвиги с той же оскорбительной легкостью, с какой любая певчая птица выводит свои рулады. В лучшем случае эти персонажи, оставив на пути горы вражеских трупов, одерживали победы, в худшем – готовились умереть тяжело, но достойно. Индиана Джонс с самого начала выгодно отличался от голливудских коллег тем, что у него имелась гражданская специальность (и не просто гражданская, но еще и гуманитарная). Все подвиги, таким образом, становились не самоцелью, а лишь вынужденным приложением к процессу поисков научной истины и мучительного обретения последней. Даже вышеупомянутая борьба доктора с Третьим рейхом имела в первооснове нормальное желание высококлассного археолога оградить важные для науки находки от грубых посягательств наглых дилетантов в эсэсовской форме или в цивильном. Традиционный супермен выглядел достаточно абстрактной и вневременной фигурой: от механической замены щита и двуручного меча на бронежилет и гранатомет общая сумма не менялась. Доктор Джонс – и в киношном, и в книжном его воплощении – был характерным персонажем именно двадцатого столетия; романтизм века XIX уравновешивался на исторических весах с благоприобретенным прагматизмом эпохи НТР. Другими словами, Инди превращался в «сумасшедшего профессора» наоборот – затрепанный образ из старых комиксов терял зловещие черты и делался наконец привлекательным. Образ Научной Истины, могущей к тому же за себя постоять, вызывал безусловное сочувствие к доктору Инди и жалость к сеньорам типа Галилея или Бруно, которые в свое время, увы, не догадались подтвердить явную научную правоту аргументами 45-го калибра.
Видимо, в силу как раз-таки этих причин Инди и суждено было стать народным любимцем. Жаль только, что светлый образ д-ра Джонса в народном сознании как-то смешивается с обликом мистера Харрисона Форда, который угодил даже на обложку рецензируемой книги. Кстати, факт ненаграждения героя может объясняться именно такой путаницей. В принципе можно поверить, что сотрудники наградного отдела администрации президента США все-таки держат «Пурпурное Сердце» наготове и просто еще не нашли ответа на вопрос: «Кто вы, доктор Джонс?».
1995
Красивое искусство убивать
Эрик ван Ластбейдер. Ниньзя-1. Роман. СПб.: Лик
Американцы наконец-то придумали, как отплатить японцам за истинные и мнимые грехи – от Пирл-Харбора до ввоза в США дешевых «тойот». Решено было взять в эксплуатацию всего один небольшой кусочек японской национальной культуры и выжать из него максимальный конвертируемый доход.
Речь идет о культуре убийства. Разумеется, на Западе (как и на Востоке) убийством никого не удивишь: лишение жизни давным-давно превратилось в сюжетообразующий фактор тысяч триллеров. Обыватель, которому
СКАЧАТЬ
