Моя психушка: Made in Belarus. Дмитрий Заплешников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ которую до этого было не видно, заметила железный предмет у меня в руках и не подала вида. Два пациента, играющие в карты, показали указательным пальцем, что необходимо соблюдать тишину, и развели руками в сторону – большая часть пациентов спит. Мы с Ваней последовали инструкциям. Ближе к пяти началось шевеление, в коридоре слышались громкие топанья и разговоры, а пациенты начали с нами знакомиться.

      – Привет. Вы тоже от военкомата? – спросил малыш лет шестнадцати на вид.

      – Привет-привет. Да, направили, блин. Что тут и как? – ответил и начал задавать вопросы я. Лежащий на кровати напротив Ваня с безразличием снова уставился в свой телефон.

      – Хуево все тут. Пиздец просто. Я тут уже семнадцатый день и вряд ли выйду завтра, – вмешался в разговор еще один прописанный. – Мне тут личное дело в военком отправили еще около недели назад, так не идет, сука. Не выпускают, говорят, нельзя, пока от комиссариата ответ не получим, что документы дошли. Там дальше по коридору вообще чернь, лучше с ними не разговаривать. Не знаю, чего нас селят ближе к выходу, может, чтобы свободу чувствовали, а ничего сделать не могли, или хуй его знает… – он говорил на эмоциях, отчетливо чувствовались отчаяние и безвыходность. – Меня Вова зовут, или Володя, как хочешь в общем.

      – Я – Дима. Надеюсь, такого со мной не будет. Там Ваня, – сказал и показал пальцем на своего соседа, который по-прежнему не интересовался разговором и никак не реагировал.

      – Да похуй тут всем, на что ты надеешься и что хочешь. Вон смотри – совсем дети тут лежат, это что, бля, нормально?

      – А тебе сколько лет? – спросил я, поворачиваясь к малышу, который первый со мной заговорил.

      – Скоро девятнадцать будет. У меня сотрясения были зафиксированные, а мама сказала, что я пару раз еще ударялся головой и не обращался к врачу. Решили обследовать. Я Шурик, кстати. – Мы пожали руки, и на этом наша беседа прекратилась.

      На ужин почти никто из нашей палаты не пошел. Общались, делились впечатлениями, догадками о том, что будет. Продуктивным тот день не назовешь, хотя и бесполезным нельзя. Я действительно отчетливо понимал слова Вовы, быдловатого пациента лет двадцати пяти. Несмотря на то, что он матерился как сапожник и порой не контролировал эмоций, были в его словах здравые мысли: как государство может направлять таких малышей, как Шурик, на принудительное обследование. Неудивительно, что ему поставят не ахти какой хороший диагноз, ведь каким бы закрытым ни был человек, он переживает происходящее, и в его возрасте, с внешним видом ребенка, вежливой и доброжелательной манерой общения, можно сломаться в первые часы пребывания в таком учреждении и начать смотреть на мир негативно.

      Целый вечер я бесцельно слонялся по коридору, сидел в фойе и пытался найти более-менее подходящего человека для общения или времяпрепровождения. Не удалось. Действительно заметил такую особенность отделения, которой СКАЧАТЬ