Иркутский НЭП: начало конца. Дело иркутского ОМХа (1926—1927). Максим Викторович Куделя

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ своего окончания, в человеческой памяти оно задержалось надолго. Впечатление, оказанное газетными публикациями 1926—27 гг. было настолько сильным, что его не могли вытеснить ни прокатившиеся по стране волны репрессий, ни Великая Отечественная война, ни целина, ни великие стройки второй половины XX века. В 1974 году в Новосибирске были опубликованы беллетризированные мемуары советского писателя Г. А. Лосьева82 «Рассказы военного следователя». В прошлом чекист и работник следственных органов, спустя полвека пишет:

      «В конце нэпа по всей Сибири, Забайкалью и Дальнему Востоку прогремело «Дело Лосевича и княгини Муратовой».

      Лосевич, в прошлом видный советский работник, участник Гражданской войны, во времена нэпа морально разложился.

      Оказавшись на огромном по тому времени посту председателя Красноярского крайисполкома, Лосевич беспробудно пьянствовал, окружил себя классово-чуждым элементом и по горло увяз в болоте половой распущенности. Когда рука партии наконец схватила перерожденца, оказалось, что прокучены, пропиты десятки тысяч государственных денег.

      Начался широкий процесс, прозвеневший набатом по городам Сибири. Газеты печатали судебные отчеты, посвящая им целые страницы. Одна за другой развертывались омерзительные картины морально-бытового разложения целой группы красноярских ответственных работников, устраивавших грандиозные попойки и «афинские ночи». Пропившие честь и совесть, обанкротившиеся руководители не метафорически, а в действительности купали своих наложниц в ваннах с шампанским.

      Царицей этих вакханалий была любовница Лосевича, восточная красавица и бывшая княгиня Муратова, иронически называвшая себя «княгиней семи баранов». Возможно, что Муратова намекала на число своих одновременных сожителей, но сама она расшифровала этот свой титул иначе, утверждая, что после смерти ее отца, кавказского князя, все доставшееся ей наследство составляли семь курдючных баранов…

      Рабочие массы Сибири откликнулись на процесс красноярских перерожденцев единодушным возгласом: «Смерть!»

      Иначе быть и не могло. Лосевич, Муратова и еще несколько краевых заправил, участвовавших в растратах и оргиях, заплатили за преступления жизнью. Остальных осудили на разные сроки лишения свободы»83

      Велика была сила газетного слова, если даже через пятьдесят лет, пусть и перепутав место действия, пожилой человек помнил фамилии главных персонажей и даже некоторые красочные подробности, вроде «княгини семи баранов» (в оригинальных статьях их речь, правда, шла о пяти). Лосьев мог знать о деле Лосевича только из публикаций в «Советской Сибири» и то, что ему запомнилось – практически квинтэссенция их «фельетонной» части.

      На этом публицистическая и литературная линия этой драмы заканчивается. Только в 1995 году в научном журнале «Гуманитарные науки в Сибири» выходит статья И. В. Павловой «„Иркутское дело“ СКАЧАТЬ