Под мелодичное звучание струн напевно лился голос, произносящий древние строки:
В пламенеющем рассвете
Как скала, он возвышался,
Трупы вражьи попирая.
Кровь текла из ран глубоких,
Силы были на исходе —
Только меч разил привычно.
А в глазах плескалось небо,
Напоенное отвагой.
И стигийцы, умирая
От его руки, шептали:
"То сам Митра к нам спустился
В человеческом обличье!"
Чуткие пальцы музыканта неуловимо изменяли свой бег, и мелодия звучала то тревожно, то мягко, лютня могла рыдать, подобно женщине, а порой в ее переливах явственно слышались боевые трубы. Певец сидел, полузакрыв глаза, и, казалось, его ничто не интересует, кроме рождаемой струнами музыки и сливающихся с ней слов позабытой баллады:
Пыль клубится над долиной —
То спешит на помощь другу
Молодой король Олайет.
Сто десятков с ним отважных
Рыцарей, готовых поле
Затопить стигийской кровью.
Лишь прекрасная Энея,
Побледневшая от горя,
Тихо слезы утирает.
Нет в живых ее Алькоя,
Сердце деве подсказало —
Сердце, полное любовью…
– Посмотри-ка, Сервилий, даже солдафоны не остаются равнодушными к искусству великого Тилбери!
Ларго обернулся – двое придворных проследовали мимо, непринужденно беседуя и не удостоив юношу более ни единым взглядом. Ларго попробовал на вкус уже готовый язвительный ответ – и промолчал, решив, что все равно ничего не докажет. Но удовольствие от баллады было безнадежно испорчено, и Ларго поплелся к своим.
Большинство гвардейцев, завернувшись в плащи, спали вокруг костра. Ларго пристроился между двумя товарищами, надеясь, что их мощные спины согреют его в наступившей ночной прохладе, и провалился в сон.
Ларго проснулся оттого, что ему было холодно. Он открыл глаза – и ничего не увидел. Было то таинственное время суток, когда луна уже не освещает землю призрачным светом, а солнце еще нежится в своих небесных чертогах. Кромешная тьма и тишина царили над спящим лагерем. На месте костров бесшумно плясали алые искорки, изредка где-то в лесу тоскливо кричала какая-то ночная птица. Дрожащий Ларго с трудом поднялся на затекшие ноги и, спотыкаясь, побрел к кострищу. Какое-то время он с надеждой пытался раздуть угольки, но взметнувшееся было пламя тотчас угасало, стоило запыхавшемуся Ларго протянуть к нему руки. Пришлось искать в темноте дрова, натыкаясь на спящих гвардейцев и выслушивая сонные ругательства, не теряющие от этого, впрочем, СКАЧАТЬ