Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга первая. Татьяна Норкина

Чтение книги онлайн.

      Самое главное сейчас – начать заниматься. Я точно помню, что мне не было страшно, хотя сейчас, когда я пишу и вспоминаю, мне и то страшно за себя. Ведь я совсем одна – как же я смогла к этому привыкнуть, прижиться в Москве?! Хотя бы для начала и на месяц! Очевидно, я сразу же написала всем письма – и родителям, и родным, и друзьям и невдолге стала получать ответы. Все письма я храню до сих пор, и их можно перечитать.

      Мама мне написала: «Учи, Танечка, может быть, ты и поступишь!» Это было так хорошо, так правильно сказано, это было как раз то, что мне было очень нужно. Мамочка моя спокойно допускала, что я могу и не поступить. Я от этого не стала бы хуже (какие-то дураки не приняли бы меня в ветеринарную академию). Я так и видела себя плачущую на груди у мамы, а мама бы меня утешала. Бог милостив, этого не случилось, но, наверное, именно потому, что мне было «куда отступать». Это очень нужно любому человеку всегда, а не так, что «все мосты сожжены».

      Одновременно с этим я абсолютно не видела себя нигде, кроме как в этих стенах, надолго, на целых пять лет, – ни в сельхозтехникуме, ни у папы на звероферме проходящей практику. Это совсем другое, это от уверенности, глубоко в душе, что поступлю.

      Прямо противоположно «видела ситуацию» папина сестра тётя Галя. Она написала мне: «Ты должна поступить, ты должна доказать всем, что ты Норкина». Я нисколько не расстроилась: про себя я подумала, что никому ничего задолжать не успела; тётя Галя пишет мне непонятно что. Ответила я, разумеется, в высшей степени благовоспитанно.

      Ещё за полгода до поступления, зимой, мы с папой были в гостях в Тюмени у папиных сестёр. Всем было очень интересно, что я намерена делать «после школы». Тогда впервые тётя Галя удивила меня: она сказала, что папе нужно будет обязательно ехать со мной в Москву и каким-то образом содействовать моему поступлению. Прекрасно помню, как мне эти слова не понравились, и я ответила, с трудом удерживаясь на грани приличия:

      – Сама поступлю!

      Юношеский максимализм! С высоты своего жизненного опыта (такое ли она встречала-слышала в своей жизни!) тётя Галя реагировала на мой юношеский максимализм спокойно, убийственным ужасным тоном: «Они тебе зададут такой вопрос, какой твоему папаше и не снился!» Конечно, против этого не попрёшь, но, а зачем им задавать мне какой-то жуткий вопрос? Все тяжело замолчали, тема сама исчерпала себя. Постепенно перешли на разговоры про другое. Разумеется, все хотели только одного – чтобы я поступила, куда наметила, и каждый по-своему видел, как мне помочь.

      Папина сестра тётя Валя тоже прислала мне на абитуру письмо, оно было исполнено спокойствия и доброжелательности. Тётя Валя преподавала в университете в Тюмени немецкий язык и всегда принимала вступительные экзамены. Так что это был взгляд «с противоположной стороны баррикад», это было очень интересно и полезно. «Некоторые преподаватели имеют привычку перебивать студента, надо не терять нить рассуждения, СКАЧАТЬ