Запущенный сад (сборник). Владимир Чугунов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пахучего сена и, уцепившись за гнёт, смотрим по сторонам. На возу так высоко, что ступни ломит от страха.

      8

      Дедушка только что вычистил самовар и, сидя на крылце, поглаживая сияющее на полуденном солнце самоварное брюхо, рассуждает вслух:

      – Самовар – незаменимая вещь в избе. Ишь, как блестит! Ну, блести, милок, блести… Вот, к примеру, на морозе назябнешь, ступишь в избу – а на столе самовар сипит. Хошь руки об ёво грей, хошь выпей весь. А после бани? О-о! После бани без самовара вообще тоска. А вода в ём от березовых углёв какая лёгка! Пьёшь и всё хочется.

      Мы не возражаем. За самоваром бабушка нас одаривает колотым сахаром, а по праздникам – «подушечками» и «печенюшками».

      Когда дедушка уносит самовар, идём за дом, где в специально вырытой квадратной, на штык глубиной, канаве тетушка месит ногами грязь – глину, солому, песок. Затем накладывает месиво в ведро и кидает рукой на плетёную из тальника стену хлева. Брызги отлетают мне в лицо, прилипают и тут же засыхают щекочущими коростами.

      Появляется дядя.

      – Помочь? – спрашивает он, весело-виновато бегая туда-сюда глазами.

      Хочет взять у тетушки ведро, она со всей силы дёргает его на себя, оступается и чуть не падает.

      – Чё цеплясся? – кричит она, раскрасневшись. – Ишь вцепился клешнями-то, как в своё!

      – А то – чужое… – ненастойчиво возражает дядя.

      – Сказала бы я тебе, да дети рядом!

      Дядя будто только теперь замечает нас.

      – Это откуда взялось? А ну марш! Марш, кому говорю?

      Мы удаляемся с повернутыми назад головами.

      9

      – Ну и посол в оголот к бауски под юбку! – говорит с презрением Сашок, и я соглашаюсь.

      По дороге братец уверяет меня, что мёд там хоть ложкой черпай.

      – Я узэ, навелна, целое ведло созлал! – говорит он и подтягивает штаны.

      Сползают они у него вовсе не оттого, что широки, а оттого, что живот у него постоянно то надувается, то опадает, угадать невозможно. Ест же он всё подряд, без разбору. И всякий раз, похлопывая себя по животу, приговаривает: «В лусском пузе всё сгниет!» И, по словам бабушка, ни одна холера его не берёт.

      – А если он нас в свиней превратит?

      Я боюсь не столько пчёл (я ещё не знаю, что они жалят), сколько колдовских чар Ивана Зыбина, на пасеку которого направляемся есть мёд.

      – А клест на сто? – храбрится Сашок. – Мы ёво клестом, он и сдохнет, как сильвяк!

      Ульи на задах, у плетня, заросшего с нашей стороны репейником, конским щавелём, крапивой, лебедой, беленой. Кое-как минуем ферму, извозившись попутно в навозе, и пробираемся через бурьян к огороду. Какая-то пчёлка проносится мимо, потом ещё одна, и ещё. Добравшись до плетня, слышу мерное гудение. И тут разом кончается геройство братца. Он хватается за голову и, отмахиваясь руками, с визгом кидается назад. Пчёлы за ним. Я приседаю в надежде, что беда минёт стороной, но тут словно иглой колют мне под правый глаз. СКАЧАТЬ