Фараоново племя. Рассказы и сказки. Ника Батхен

Чтение книги онлайн.

      Я лежала на боковушке, укрытая простыней, делала вид, что читаю пестрый журнал, и искоса наблюдала. Пережевывая неизменных жареных курочек, аппетитно хрустя огурцами и пахучим зеленым луком «мальчики» обсуждали соревнования. Медлительный Санек, красуясь синяками на волосатых предплечьях, все вздыхал, что проведи он бросок через ногу вместо захвата, привез бы «золото» вместо «серебра». Совсем юный, улыбчивый богатырь Гриня, наоборот шумно радовался «бронзе» – как я поняла, он вез первую серьёзную награду. Крутоплечий Илья жался в угол, подпирая унылую физиономию здоровенной ладонью – похоже, ему не повезло. Тренер поддакивал, скупо хвалил, недоверчиво щурился, иногда двигал руками, показывая «так надо». Он походил на старого медведя, уже потерявшего мощь, но ещё грозного опытом многих выигранных боев. Интересно, когда он в последний раз выходил на ринг? Или татами – как у них называется эта площадка. Я присмотрелась внимательней – и увидела распухшие губы и следы захвата на запястьях тренера, различила желтеющий кровоподтек на скуле и неловко вытянутую ногу. Если я правильно вижу, синяку два-три дня. Интересно, откуда… я вслушалась в разговор.

      – А тебе, Костя, этот клоун тоже предлагал деньги? – настороженно спросил тренер.

      – Не, Николай Иваныч, я ж за сто кило тяну, а в ём и семидесяти не будет, – ответил розовощекий Костя, явно гордясь.

      – В Шалашкине тоже сто было – и взял, – буркнул смуглый парнишка с верхней полки. – Я ещё когда говорил – берет, змей бесстыжий, а долю судье отстегивает…

      Коротким взглядом тренер прервал щекотливую тему:

      – Станешь судьёй, тогда и будешь других судить. А пока молод ещё болтать.

      – Полюбасу ничего больше не возьмет тот Шалашкин, – встрял в разговор ещё один смуглый, узкоглазый борец с грузным торсом восточного пехлевана. – Доигрался он в Мончегорске, на «Белом медведе». Слил бой, шел по улице злющий, сцепился с местными гопами. Одному руку выдернул, другого башкой об асфальт уложил – и готово превышение обороны. Скучает теперь на нарах.

      – Помню я того клоуна, – угрюмо пробормотал Санек. – Всю жизнь буду помнить. Он Данилу Щуренка порвал. Мы с Данилой дружили, даром, что тот за Львов выступал. Дело было на Киевском чемпионате в две тыщи восьмом ещё. Я тогда первый раз на взрослый ковер вышел. И в раздевалке ко мне Даня подходит, смеется – мол, прицепился какой-то богатый чудик, три штуки баксов сулил, чтобы под него лег. Я, – говорит, – сперва отшучивался, потом послал подальше. Тот взбеленился, глаза бешеные стали – ну, я его и поприжал малех. Мы посмеялись, а потом этот гад против Даньки на ковер встал. Минуты не прошло – свалил его болевым. Данька руку поднял, что сдается – а гад его жах и плечо из сустава напрочь. Врачи год бились, не починили.

      – Я СКАЧАТЬ