Вечность мига. Роман двухсот авторов. Иван Зорин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Дорогой мой, жизнь – это процесс, цель которого тщательно скрывают. Но это уж точно не наше благополучие! Нас используют втёмную, мы только фишки в чужой игре, правила которой нам не удосужились сообщить.

      От лука у меня заслезились глаза.

      – Мы что, вроде карточной колоды?

      – Вот именно! При этом наши роли меняются при каждой сдаче. То ты валет, то – король, то – дама, и козыри постоянно меняются: сегодня это пики, завтра – черви, – так что остаётся лишь гадать. Кажется, только что ты побил мелкую карту, прихлопнул её, как туз шестёрку, и вот уже она ударила тебя. А всё потому, что это тобой перебивают взятки, чтобы после поддать и тебя, перевернув рубашкой вверх. Бывает, игроки крапят колоду или выбрасывают под стол, распечатывая новую. А бывает, засалят так, что не различишь мастей. Подай, пожалуйста, соль.

      Я подвинул солонку.

      – Эти игроки – дьявол и Бог?

      – Вовсе нет! Они сидят по одну сторону.

Александр Сергеевич Кончеев. «Великое неделание. (Буддизм для домохозяек)» (1965)

      Первородный ГРЕХ

      Со времени нашествия галлов, когда гуси спасли Рим, в Вечном городе раз в год устраивали праздник – по улицам проносили богато убранного гуся и распятую собаку, предки которой плохо сторожили Капитолий. Когда я слышу, что в моих страданиях повинны змея, яблоко и изгнанные из рая, то чувствую себя этой собакой, которая никак не может взять в толк, за что же её бьют.

Джузеппе Тьеполо. «Размышления о Св. Писании» (1647)

      Любовь к жизни

      Ахилл, знавший о своей смертельной участи под Троей, без колебаний отправляется к её стенам.

      «Лучшие годы пропадают!» – услышал Сенека из уст гладиатора при императоре Тиберии, который редко устраивал кровавые игры.

      На вопрос телеведущего: «Вы бы приняли лишний день жизни, стоящий гибели всему миру?» – девяностолетний старик всплеснул руками: «И вы ещё спрашиваете!»

Гаврила Рябоконь. «О времена, о нравы!» (1978)

      Великое переселение народа

      У одного московского писателя был друг-зануда, из тех, кто, оказавшись на небе, не заметит райских кущ. У него всё валилось из рук, бутерброд падал маслом вниз, а время, как вода, утекало меж пальцев. «Выручай, брат», – ныл он до тех пор, пока не вяли уши, и тогда его хотелось прихлопнуть первой попавшейся дверью. Терять ему было нечего, он был гол как сокол, и когда писатель предложил ему переселиться в свой роман – согласился. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца», – сказал он, ныряя в сюжетный омут. Первое время он ещё терялся, но потом пообвык и стал требовать по утрам подогревать себе воду в бассейне, а на ужин готовить черепаховый суп. Он зажил припеваючи, но по привычке жаловался: «Я тут как кладбищенский сторож среди мертвецов».

      Очень скоро по Москве поползли слухи, что писатель устраивает судьбу, и к его подъезду потянулись очереди, пока он не переселил в свой роман всю Москву. Поначалу СКАЧАТЬ