И нас качают те же волны. Провинциальный детектив. Лидия Луковцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и внешне, и характером в их триумвирате выполняла функцию связующего звена, так сказать, среднего арифметического. В крупной, медлительной, обычно невозмутимой Миле проглядывало что-то такое скандинавско-прибалтийское. Недлинные светлые волосы в молодости она укладывала «улиткой» или сооружала «халу» и подкрашивала, подчеркивая природную блондинистость. С возрастом красить перестала: седина у нее была красивого серебристого оттенка, женщины, старея, о такой мечтают. И поседела она как-то сразу, не испытав эстетических мук при общении с зеркалом. Теперь волосы она скручивала в поредевший пучок и закалывала яркими пластмассовыми заколками. Слабость к сочным, «кислотным», цветам разрушала скандинавско-прибалтийский имидж: на ее кофточках, вышитая люрексом, во всякое время года цвела фауна всех климатических зон планеты Земля, а иногда и вовсе какая-то неведомая, инопланетная растительность. Люся называла это – «светофорить». Мила любила все «в облипочку», а когда выходила в свет в «капри» или бриджах – на седьмом десятке и при ее комплекции – была темой дня для женского населения родной пятиэтажки.

      – Ну, сегодня у бабок день будет прожит не зря! – радовалась Людмила Ивановна. – Скрасила их серые будни!

      А в числе «бабок» наблюдались и ее сверстницы, и экземпляры помоложе.

      Роскошная черная грива молодой Люси, смуглая кожа, пылкий взрывной характер намекали на наличие в ее родословной восточного человека, но время скрыло этот факт. При взгляде на постаревшую Люсю в женских головах Артюховска рождалась одинаковая мысль: в четвертом лицее у парикмахеров грядет экзамен по окрашиванию волос, и женщина послужила моделью для любимой внучки-двоечницы. Правда, с тех пор, как в моду вошло мелирование, Люсина шевелюра уже не пробуждала нездорового интереса у широкой артюховской общественности. Наоборот, теперь многие полагали, что над ее волосами поработала вдохновенная рука опытного стилиста. Между тем, пятнистость и полосатость ее головы была следствием неравномерного поседения. В вопросе окрашивания волос, а равно и использования косметики, Людмила Петровна придерживалась твердого принципа: ни за что! Было ли это следствие ее печальной лав стори? Или демонстрация немого презрения к «козлам» (это для козлов, что ли, краситься?!) – кто знает! Теоретическая подоплека была такова: когда-то Люся услыхала по телевизору соображение некого путешественника, что английские женщины, в отличие от американок, старятся достойно, спокойно воспринимают этот этап своей жизни. Американки же, с их бесконечными диетами, косметическими операциями и в старости выглядят как кукла Барби, искусственными особями без возрастных рамок. Люся эту теорию восприняла буквально, и с тех пор воплощала ее в жизнь, находя в ней дополнительные плюсы: экономию времени и денег. Перешагнув рубеж сорокалетия, она свою роскошную гриву стала стричь очень-очень коротко (чтоб дольше отрастало!).

СКАЧАТЬ