Мафия «Фикс». Мишень. Пластироны. Ноэми Норд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не хватало сил. Поэтому замороженный карлик в его тайнике оставался всего лишь грустным напоминанием о неудачном проекте.

      В последнее время эпидемия заметно поутихла. Гении перевелись. И только Притов знал, что вся эта многомиллионная толпа, которая переполнила улицы и проспекты, которая вечно куда-то спешит и помалкивает, была не из рода гомо сапиенсов, покоривших когда—то Вселенную.

      Энцефаллограммы этих обезличенных и запуганных людей ничем не отличались от энцефаллограмм диагностических неполноценных больных, лечение которых бесполезно, и которые во все времена выбраковывались из общества разумных существ.

      Это шли… шли… и шли… дебилы.

      2. Разумная машина

      Книг не было. Магазины пустовали. На полках догнивали зачиханные томики литературных бизонов. Толстощекие мордовороты сыто и торжественно взирали с обложек.

      Но никто в книжных магазинах не искал книг.

      Все самое ценное издавалось у Алека Сунца.

      Однажды он познакомился с талантливым, но не признанным поэтом. Его хвалили, но публикаций не было. И Сунц из жалости сделал ему самодельную книжечку.

      – Господи, как я счастлив! Господи! – бормотал неперспективный поэт, прижимая к груди горячий томик. Длинные слезы блестели на его несвежих щеках. – Как я счастлив! Кто бы знал! Спасибо, друг, ты буквально вытащил меня из петли. Ввек не забуду, ввек не забуду…

      О бескорыстном издателе скоро узнали все литературные тусовки Мухинска, и Сунца завалили рукописи литературных неудачников.

      – Сделай!

      – И мне! – изгибались перед лицом удивленного Алека десятки плаксивых губ.

      Он не мог отказать и, почти не глядя, нажимал на кнопку: «ПУСК».

      «Жалко их», – думал Сунц, глядя на очередного автора «малограмотных», «вторичных» и приговоренных к медленной смерти опусов.

      Однажды к Сунцу пришла Тет, самая перспективная мухинская поэтесса. Она сказала:

      – Знаешь, меня публикуют и публикуют. Я должна бы быть счастлива. Но посмотри на эти книжки. Разве это – мое? Будто на статую Аполлона стыдливо натянули плавки. Будто от Венеры оставили только руки, а все остальное запретили. Если от большой правды отколоть маленький кусочек – получится большая ложь. Ты должен мне помочь.

      Тет обожала все, что запрещалось. И слово «нельзя» всегда звучало для нее длиннее: «а нельзя ли?»

      Оно заманчиво манило из близкого завтра.

      Нельзя шоколад. Нельзя каблуки. Нельзя помаду. Нельзя до шестнадцати. Нельзя до утра… Рано… рано… рано…

      Нельзя и рано – равнозначны. Все, что нельзя – пока «рано».

      А если будет можно, значит уже поздно, ненужно и зря.

      Темные глаза Тет поглощали тонкий профиль Алека.

      Он молчал.

      Он знал, как завидуют и как ненавидят ее конкуренты, «не прошедшие по конкурсу».

СКАЧАТЬ