Стихотворения. Ника Алексеевна Варназова

Чтение книги онлайн.

      Гляжу на месяц в облаке дырявом

      и слышу, как безумие ревёт.

      Среди песков не сыщет даже дьявол,

      и не накроет душный небосвод.

      Сольются звёзды в нить, в цепную пронизь,

      завоет море где-то вдалеке…

      Глаза твои темны, как чёрный оникс,

      тот самый, что зажат в моей руке.

      Ты смотришь на меня из тёмной ямы,

      так неподвижен, холоден, не-мёртв.

      Зарыл тебя я б, друг мой, брат мой… Я бы…

      да только что-то шепчет и поёт,

      и смотрит мне в глаза безумьем склочным.

      Здесь плавятся, стекают небеса,

      а мне их пить, давясь арабской ночью,

      и петь, на струны вздохи нанизав.

      Вскипает позолота, жжёт, но тщетно —

      до нас лишь долетает прах-зола.

      …Мой оникс – небо безо звёзд и ветра,

      в нём – месяц, раскалённый добела.

      С землёй песчаной камень стал единым,

      так слейся с ним и ты, мой друг, мой брат.

      Волшебный сад и лампа Аладдина

      в пещере под землёй – твой глупый ад.

      Старуха-ночь окуталась чадрою —

      замыслила недобрые дела.

      С тобою рядом оникс я зарою,

      чтоб мимо вечность чёрная прошла;

      он охранит тебя в песке трухлявом

      от света солнца, что так жадно-лжив.

      То будет ад. Но ты в нём станешь – дьявол.

      Мой чёрный оникс будет сторожить,

      чтоб не пробрались с берега сырого

      ни ведьма-ночь, ни тысяча чертей…

      А напоследок, друг мой, выпьем рома

      за долгий путь и самый горький день.

      Сквозь зеркальную тишь прорывается тис,

      прорастает каймой на изломе стены.

      Не ходи в ворота, а войдёшь – воротись,

      не ищи голосов в грёзах твердей немых.

      Эти окна тебе – как огонь мотыльку,

      только камни оград замогильно молчат,

      да узоры дождей, будто горечь, текут

      по засохшей стене.

      В этот сумрачный час

      прорастает полынь – и в душе, и в саду;

      забираются внутрь потаённости сна.

      Не тревожь,

      не буди ты затерянных дум —

      станет сеть над тобой, в вечерах сплетена.

      Слышишь – близко гроза. Зарыдай же, дитя!

      Нет тебе кандалов, нет и капли тепла —

      только вязкость-туман над тобою сгустят

      эфемерности туч, поднебесье застлав.

      …А тебе бы на окна-улыбки смотреть,

      а тебе бы бродить средь печальных домов.

      Пусть дорогой в ночи расползается сеть,

      не тоскуй, не ищи свой единственный кров.

      В мёрзлой коже земли – незастывшая дрожь,

      раздирает гроза замирающий крик.

      Не печалься, дитя. Ты путей не найдёшь —

      этот город так лжив, так суров и безлик,

      хладный сумрак тягуч и уродливо-сиз,

      за стенами домов сокрывается яд.

      Не ходи в ворота, а войдёшь – воротись.

      Эти окна пленят, но не примут тебя.

      Эй, безумный скрипач,

      покажи мне мелодию лета —

      духоту и огонь, злость полночной июльской игры.

      В нашем царстве ночей – на иссохшей от бури земле той —

      есть лишь кожа гадюк и глаза издыхающих рыб.

      Ты не верь колыбельным, что спеты забытой легендой,

      ураганам, грозе, даже мыслям в своей голове.

      Только скрипка и смерть – в этой сказке не быть хэппи-энду,

      только жизнь и молва, только когти пожухлых ветвей…

      Ты – рыданье цикад, ты – экстаз бесконечного неба,

      я – строка меж страниц, я – война и бессчётная рать.

      Мы на пару могли бы с тобою искусство изведать,

      но бездарный скрипач ни черта не умеет играть.

      От проклятой игры будут рваться скрипичные струны;

      растерзаешь смычком ты ночное шуршание шин.

      Озарится твой лик, как неоном, мерцанием лунным,

      прорастёт из асфальта ограда навстречу и вширь.

      Ты – как я, и ты видишь вселенную, чувства и звуки,

      бесконечность СКАЧАТЬ